Твари в бархатных одеждах - Джек Йовил Страница 31

- Лестница совсем прогнила,- пожаловался он вслух. - В конце концов, кто-нибудь с нее свалится и утонет.

Пятнадцать фонарей нужно было развесить на пятнадцать крюков вдоль причала, выше уровня прилива.

Осторожно пробираясь сквозь туман, Буттгерайт слышал, как Шигулла смеялся вместе с кем-то из своих старых приятелей. Они перемывали косточки распутной графине-выборщице Нулна и ее элитной армии любовников. Для Эммануэль фон Либевиц - глумились сплетники - верность в любви означает, что она спит одновременно не более чем с десятерыми мужчинами. Старики, давно покинувшие банду «крюков», злословили на ее счет с особым удовольствием. Говорили, что графиня столь гордится своей красотой, что ее летний домик изнутри отделан зеркалами, а служанки светской львицы обязаны носить маски, чтобы она, как звезда, сияла на их фоне.

Буттгерайт опасливо спускался со ступеньки на ступеньку. Он почти не видел своих ног и боялся, что одна из дощечек сломается. Угодив ногой в воду, Пер понял, что оказался там, где нужно. В утренние часы река поднималась и заливала прибрежную гальку. Молодой человек снял мокрый башмак и потряс его. От лестницы к столбам, поддерживающим причал, тянулась веревка, которая должна была отмечать границу прилива, однако теперь она немного провисла и полоскалась в воде. Первый фонарный крюк находился на лестнице, прямо над тем местом, где была закреплена веревка.

Пер видел Эммануэль фон Либевиц во время речной процессии и не сказал бы, что она выглядела хоть сколько-нибудь отталкивающе. Графиня, несомненно, была самой красивой женщиной в Империи. Она напомнила юноше его мать, только косметики на ней было больше и одежда была богаче. Следует признать, что на церемониальной лодке вместе с графиней находились несколько молодых мужчин, некоторые из них были одного возраста с Буттгерайтом. Все спутники красавицы были облачены в облегающую униформу, украшенную галуном и лаковой кожей. У нескольких из них лица были раскрашены ярче, чем у графини. Буттгерайт воспылал к ним личной ненавистью: их работа казалась куда более привлекательной, чем заваривание чая и соскребание ракушек.

- Поторапливайся, рыбья морда! - заорал сверху Шигулла. - Парни из «Рейка и Талабека» уже развесили все фонари и приступили к разгрузке. Немедленно просыпайся и берись за работу, иначе мы потеряем клиентов.

Буттгерайт негромко выругался сквозь зубы и, держась одной рукой за лестницу, повесил первый фонарь на крючок, который находился на уровне его коленей. Зажав второй фонарь в зубах, он спустился на пару ступенек ниже и нагнулся, все еще стараясь не промокнуть целиком., В это время лестница хрустнула, и парень полетел в грязную воду Рейка.

Шигулла обожал дворцовые сплетни. Теперь он пересказывал невероятные истории о Леосе, брате Эммануэль. Если верить управляющему, бесстыдство сестры отвратило виконта от женщин, и теперь он искал утешения с отвергнутыми любовниками графини. Буттгерайт хотел бы посмотреть, как старый болтун повторит эти слова в лицо Леосу фон Либевицу. Этого человека считали самым опасным дуэлянтом в Империи, и он запросто разукрасил бы рожу Шигулле. Конечно, вельможа в одеянии из зеленого бархата счел бы ниже своего достоинства драться с престарелым бандитом из доков, однако Пер имел право помечтать.

- Я велел поторапливаться, а не ублажать себя! - рявкнул Шигулла.

Он отпустил какую-то шутку насчет своего подмастерья, которую Буттгерайт не разобрал, однако приятели управляющего дружно заржали.

Ублюдки.

Буттгерайт достал из трутницы трут и поднес его к фитилю первого фонаря. Огонек вспыхнул, и видимость стала лучше.

Позади лестницы было темно. Там находились установленные крест-накрест бревна, скрепленные между собой ржавыми скобами и проволокой. Сваи упирались в каменистое речное дно, поддерживая причал, принадлежащий «Любимцу Мананна». Они же фиксировали конструкцию между каменными стенками дока.

Вода и туман образовывали водовороты в замкнутом пространстве между сваями.

Некий предмет, завернутый в тряпку, плавал под причалом, зацепившись за проволоку.

Сначала Пер не мог понять, что это такое, затем он заметил в воде кровь.

- Буттгерайт! - ярился Шигулла. - Во имя Сигмара, что ты там делаешь?!

У подмастерья желудок подкатил к горлу. Он хотел позвать управляющего, но боялся, что, если откроет рот, его завтрак попросится наружу.

Непонятный предмет медленно сносило в сторону юноши.

- Буттгерайт, я тебя сейчас крюком приласкаю!

Прямо на поверхности воды показалось лицо женщины.

На Пера уставились пустые глазницы, источавшие кровавые слезы.

Наконец молодой человек обрел голос и завопил.