Чароплет - Блейк Чарлтон Страница 31

– Мы не лезем, Фран, нас толкнули.

– Думаешь, Дейдре нас подставила? – Франческа откусила еще.

– Может быть, – запивая водой сыр, кивнул Сайрус. – А может, кто-то другой.

Франческа поспешно дожевала лепешку.

– Слишком уж несоразмерные усилия, чтобы намекнуть свежеиспеченному клирику и не самому высокопоставленному иерофанту о грядущей попытке политеизма поднять голову.

– Не надо метафор, Фран, – устало попросил Сайрус. – Давай попроще.

– Хорошо. – Она проглотила еще кусок. – О назревающей второй гражданской, пропади она пропадом. И все равно непонятно. Зачем городить такой огород, чтобы натолкнуть нас на догадку? И что нам теперь с этой догадкой делать?

Сайрус прицепил вуаль.

– Не знаю. Но Дейдре не ошиблась насчет меня – я действительно о происходящем в Авиле понятия не имел. Так что можешь убрать свою треклятую удавку. – Он похлопал по груди. – Теперь мы в одной лодке.

– Да? – Франческа скатала еще лепешку. – И давно ли?

Откусив очередной кусок, она посмотрела прямо в карие глаза Сайруса. Как же мешает эта его неизменная вуаль – поди пойми, хмурится он, улыбается или ухмыляется.

– Я иерофант и остроземец, – начал Сайрус, выдержав взгляд Франчески. – Разве я могу остаться в стороне, не пытаясь предотвратить вторую гражданскую? Я влип точно так же, как и ты.

Франческа не сомневалась в его искренности, и все же… Что-то он недоговаривает.

– В каком смысле «как и я»?

– Дейдре сказала, что я понадобился Тайфону как прикрытие? Как не подозревающий о происходящем?

Франческа кивнула.

– Она имела в виду зреющий в городе бунт, о котором я действительно ни сном ни духом. Это сейчас я состою небесным дозорным при канонистке Кейле, но ведь последние три года я служил под началом капитанов, назначаемых Небесным двором. Нигде, ни в Остродеревье, ни в королевском флоте, я не слышал, что Кейла собирается восстать. Так зачем прикрываться иерофантом-роялистом, преданным Селесте, у которого даже мысли не возникает о нависшей над городом угрозе? Что это за прикрытие такое?

Франческа наконец поняла, к чему он ведет.

– Как истый монотеист, ты должен усыпить подозрения других монотеистов, – подытожила она и отпила из кружки. Вода оказалась холодной и вкусной. – Политическая дымовая завеса.

– Именно. – Сайрус рассеянно коснулся ее руки. Франческа отодвинулась. Сайрус, опомнившись, убрал руку. – Но… перейдя дорогу политеистам, я рискую оказаться их мишенью и первой жертвой грядущей гражданской войны. Если не проявлю осторожность.

– Прелестно, – хмыкнула Франческа и положила лепешку. – Дай угадаю, значит, теперь ты хочешь метнуться к вышестоящим верноподданным Селесты и выложить им свои подозрения?

Сайрус покачал головой.

– Я не могу выдвигать обвинения без доказательств. Поэтому и говорю, что, как и ты, увяз по уши. Мой долг – выяснить, что здесь происходит, и доложить Небесному двору, чтобы…

– Не упустить удачную возможность выслужиться и стать капитаном, – усмехнулась Франческа.

– Что? – недоуменно заморгал Сайрус.

– Ты ведь сам рассказывал, какая у вас суровая конкуренция. Что кораблей мало, а капитаны живут долго… Без связей при Небесном дворе или особых заслуг кандидат в капитаны может своего корабля сто лет ждать. Но если ты, – она подбавила официоза в голос, – представишь Небесному двору доказательства назревающего бунта, то мгновенно окажешься на особом счету.

Сайрус скрестил руки на груди.

– Такие мысли у меня тоже мелькали, не скрою. Но главное сейчас не это.

– Разумеется. Ты просто хочешь сделать правильный выбор, – подмигнула Франческа. – А кто, скажи на милость, хочет сделать неправильный? Но объединиться со мной ты решил вовсе не поэтому. Пламя небесное, Сайрус, тебе просто некуда от меня деться, поскольку я держу на крючке твое сердце. Назови мне хоть один более весомый повод для сотрудничества.

– Досадить тебе своим присутствием, – глухо буркнул он.

– Так и знала! – от души рассмеялась Франческа.

– Значит, мы все-таки заодно? Или ты…

– Ш-ш-ш, – шикнула Франческа, хватая его за руку. – Помолчи.

– Что такое?

Франческа почувствовала, как натягиваются канатами мускулы под зеленой мантией.

– Я не… Мне показалось… – Сформулировать, что именно ей показалось, Франческа не могла. Неясное золотое свечение? Но для заклинания оно слишком слабое. Если только…

Поднявшись, она обернулась к двери. В темном коридоре стояли двое – мужчина и женщина в черных мантиях.

Они умудрились приблизиться к кают-компании абсолютно бесшумно, не выдавая себя ни малейшим движением. И никаких проблесков чар Франческа не заметила. Если бы они хотели пошпионить, прикрылись бы субтекстом.

– Здравствуйте, магистры, – скованно приветствовала она вошедших.

Сайрус проскреб по полу ножками отодвигаемого стула.

– Клирик Франческа де Вега? – осведомилась женщина.

– Да.

– До нас дошли вести из города. Афазия прекратилась. Никто не знает, откуда она взялась и что ее вызвало. Мы прибыли на только что пришвартовавшейся «Королевской пике». Можно к вам?

– Прошу, – нейтральным голосом ответила Франческа.

Гости почти синхронно шагнули в кают-компанию. Женщина оказалась высокой, стройной, с оливковой кожей и тонкими чертами лица. Длинные собранные в хвост волосы, даже в полумраке мерцающие, словно снег, унизывало несколько серебряных колец с бирюзой – традиционное украшение вердантских аристократок.

Мужчина был редкостным красавцем ей под стать – большие глаза, выразительные скулы, кожа цвета обжаренных кофейных зерен и каскад свитых блестящими шнурами волос.

Только теперь Франческа заметила, что гостья не отнимает руки от плеча своего спутника, а глаза ее напоминают оттенком отбеленную бумагу. Вот откуда слаженность движений.

В годы учебы в Астрофеле Франческе не раз попадались чарословы, ослепшие от чтения бесчисленных магических текстов, – потеря обычного зрения компенсировалась у них обостренным восприятием чарословских рун. Но слепота, как правило, настигала совсем уж дряхлых старцев, живущих на свете не первую сотню лет, убеленных сединами, согбенных, тогда как вошедшая в кают-компанию женщина держалась прямо, и морщин у нее почти не было, а двигалась она с грацией юной нимфы.

Загадку разрешила блеснувшая на черной мантии нашивка в виде серебряной восьмиконечной звезды на красном поле. Такой знак носили только деканы Астрофела, а значит, Франческа напрасно удивлялась молочному туману в глазах обладательницы гладкой, почти юной кожи: на должность астрофельского декана попадали только самые могущественные чарословы, старившиеся крайне медленно.