Красное смещение - Евгений Гуляковский Страница 31

Теперь же Глеб не без оснований полагал, что Крушинского приставили к нему, скорее всего, для дополнительного контроля — слишком уж большое значение придавали волхвы предстоящей операции, чтобы доверить ее одному человеку.

Официально Крушинский числился в помощниках у Глеба и держался подчеркнуто дружелюбно, однако соблюдал дистанцию, и откровенного разговора с ним не получалось.

Возможно, у Крушинского были какие-то особые полномочия или специальное задание в замке Манфрейма, а может, он просто присматривался к своему командиру и, в свою очередь, не очень доверял ему.

Как бы там ни было, все это не особенно интересовало Глеба до тех пор, пока не мешало осуществлению его главной задачи — освободить Брониславу. Он не строил слишком далеких планов. Часто окружающее воспринималось им как затянувшийся сон — все в нем казалось зыбким и непрочным.

Дорога оказалась странно короткой. Уже к вечеру они обнаружили первый сторожевой пост русичей, а еще через час, приказав своему войску остановиться, Крушинский и Глеб сидели в походном шатре князя Васлава, выбранного русичами воеводой еще до их прибытия.

Васлав, огромный и тучный, весь покрытый шрамами воин, перед их появлением как раз собрался приступить к скромному походному ужину.

На ковре, где он возлежал по византийскому обычаю, стояло блюдо с жареным поросенком, копченая стерлядь, томленая медвежья печень, несколько подносов с фруктами и пара небольших бочонков, содержимое которых не вызывало ни малейшего сомнения.

Поскольку князь находился в веселом расположении духа, он, не поинтересовавшись у вновь прибывших, кто они такие, сразу же предложил разделить с ним трапезу.

Предложение это было охотно принято.

Глеб не успел опомниться, как в руках у него оказался огромный серебряный кубок, до краев наполненный пенящейся медовой брагой. От напитка шел дурманящий аромат полевых цветов и каких-то трав. Отхлебнув небольшой глоток, Глеб, несмотря на протесты Васлава, отставил кубок в сторону и попробовал для начала представиться, используя заранее заготовленную легенду о далеких северных лесах и старинных поселениях, но Васлав не стал его слушать.

— Да знаю я все! У вас двести пятьдесят пехотинцев и столько же всадников, мои разведчики следят за вами с самого утра, а волхвы не первый раз нам помогают, выпейте лучше меду, утром разберемся, что к чему.

— Есть одна вещь, которую надо бы решить сейчас, — не унимался Глеб. Нас здесь четверо воевод, а княжна одна, что будем делать, если выиграем битву? Владислав обещал вам…

— Пусть она сама и решает, кто ей больше люб. Битву сначала надо выиграть. Манфрейм — это тебе не печенежский вождь, от его хитростей мы все настрадались — пора и рассчитаться.

Утром без лишних слов и долгих приготовлений, поручив Глебу командование объединенными войсками, князья начали штурм.

Единственная дорога к замку шла через ущелье и неоднократно перекрывалась дополнительными редутами, представлявшими собой каменные башни с мощнейшими воротами во всю ширину ущелья.

Каждые такие ворота приходилось брать штурмом, с помощью таранов и осадных деревянных башен. Глеб, не жалевший своих пеших роботов, вскоре понял, что если так будет продолжаться и дальше, еще до заката солнца он останется без пехоты.

Нужно было срочно что-то придумать, но его совершенно изматывал постоянный телепатический контроль за большой массой бойцов, не позволявший ни на минуту отвлечься.

Когда зашло солнце первого дня битвы, от последнего, четвертого редута, отделявшего их от внешних стен манфреймовского замка, донеслись глухие звуки артиллерийской канонады.

— Это еще что такое? — Крушинский недоуменно пожал плечами.

— Похоже на артиллерию. Возьми все управление на себя. Я поеду проверю. От Манфрейма можно ожидать всего, даже артиллерии.

— Но как же конвенция? Варлам говорил…

— Манфрейм плевал на любую конвенцию, он соблюдает договора только до тех пор, пока ему это выгодно.

Лошадь Крушинского вместе с фигурой всадника исчезли в сгущавшихся вечерних сумерках, до Глеба некоторое время долетал перестук копыт, но вскоре исчез и он. Как только их маленькая армия прекратила движение вперед, смолкли сразу все звуки. Наверно, похожее чувство испытывает водитель, если среди пустыни неожиданно остановится автомобиль.

Примерно через полчаса без особых приключений Глебу удалось отвести свои изрядно потрепанные войска к третьему, разрушенному еще в обед редуту. Оставаться здесь на ночь было опасно. Они не знали, есть ли тропы, ведущие от замка на вершины стиснувших их с обоих сторон утесов. Если противник сумеет туда забраться, ночью их ждали большие неприятности.

Однако отходить дальше тоже не имело смысла — за ночь манфреймовские войска восстановят разрушенные укрепления, и утром придется все начинать сначала. В конце концов, выставив дозоры, Глеб решил встать на ночевку у третьего редута.

Закончив перемещения войск и прочие дела, связанные с устройством ночного лагеря, Глеб чувствовал себя полностью вымотанным.

Когда, шатаясь от усталости, он добрался наконец до своего шатра вернулся Крушинский.

— Ты альпинизмом когда-нибудь занимался? — задал он с порога не самый подходящий вопрос.

— Ты что, спятил? Нашел время шутить. Ты хоть знаешь, который сейчас час?!

Не обратив никакого внимания на недовольный тон Глеба, Крушинский продолжил:

— Наверху, на стене ущелья, стоит батарея мортир — я узнал это абсолютно точно. Сегодня ночью нам с тобой придется уничтожить эту батарею.

— Ты уверен, что, кроме нас, этим некому заняться?

— Уверен. У меня разряд по альпинизму. Я осматривал западную стенку. Чтобы на нее подняться, нужно специальное снаряжение, и оно у меня с собой. Вдвоем в связке мы сможем это сделать, даже если у тебя не было альпинистской подготовки.

С тяжелым вздохом Глеб вновь начал одеваться, не надеясь даже на то, что у него хватит сил выбраться из палатки, но серьезных доводов, позволявших оспаривать план Крушинского, у него не нашлось. Невозможно посылать биороботов ночью лезть на скалы под мысленным контролем, а среди воинов вряд ли найдется хоть один, кто что-нибудь слышал об альпинизме.

— Глотни-ка вот этого. При всей примитивности местной технологии в напитках они ушли далеко вперед. А что касается медицины, то в ней волхвам никогда не было равных.

Он протянул ему маленькую серебряную фляжку, и Глеб, не задавая никаких вопросов, сделал их нее порядочный глоток. Приятное тепло разлилось по всему телу, и вскоре от усталости не осталось никакого следа.

— Надо предупредить князей, — решил Глеб. — Мы можем и задержаться, батарея наверняка хорошо охраняется.