Коготь дракона - Кейт Форсит Страница 31

На этот раз драконы издали одобрительный рев, но Мегэн чувствовала, что огромная королева продолжает наблюдать за ней. Она заставила себя снова взглянуть в ее глаз. Огромный золотой глаз, который был так похож на кошачий, но размером превосходил все тело Мегэн. С такого расстояния она видела переливающуюся радужку узкого зрачка. Страх снова сжал ей горло.

— А почему, Мегэн Повелительница Зверей, ты хочешь взять на себя наш долг чести?

— Потому что это и мой долг, — честно ответила Мегэн. — Шестнадцать лет я сидела тихо, как мышь под метлой, и пыталась бороться с Майей не покидая своей долины. Постепенно я восстановила связи с теми ведьмами, которые выжили, и они стали моими глазами и ушами; я помогла создать движение сопротивления, которое будет моим мечом; и вот, наконец, подошел решающий момент! Мне сообщили, что власть Майи над Ри слабеет, и я знаю, что в его ушах должен звучать голос Лодестара, ибо я тоже слышу его. С каждым днем я слышу его все лучше, и он поет о битве и крови! Великая, я вижу знамения, являющиеся на небе и в воде, но, в отличие от тебя, не могу сказать, что все это значит. Я знаю лишь то, что, ткань наших жизней вплелась новая нить.

— Понимаю. Значит, ты идешь против королевы твоей страны не из-за того зла, которое она причинила моим сыновьям и дочерям, а из-за того, что она причиняет зло твоему народу?

— Да, Великая, — призналась Мегэн, хотя и опасалась, что ее честность вызовет гнев дракона.

Однако, мать драконов казалась довольной. Мегэн поняла, что прошла очередную проверку.

— Значит, в твоих планах есть место и для драконов?

Мегэн ощутила, что драконы за ее спиной напряглись, и сказала, тщательно выбирая слова.

— Нет, Великая. Кто я такая, чтобы рассчитывать на драконов, повелителей небес и дымящейся горы, величайших из всех волшебных существ? Я всего лишь прошу милосердия к людям Эйлианана, по крайней мере до тех пор, пока я не выступлю против Банри. Они всегда почитали Пакт Эйдана. Виной всему эта гнусная ведьма, которая нарушила его и запачкала свои руки в крови! — Голос Мегэн дрогнул, давали о себе знать все годы горя и гнева. Она чувствовала, что ее слова тронули королеву драконов.

— А как же наша месть? — внезапно заговорил еще один дракон, и Мегэн узнала голос бронзового гиганта, который встретил ее на склоне горы.

Мегэн перевела дыхание и сказала:

— Легион Красных Стражей стоит лагерем у вас на пороге, и мечтает с вами расправиться. Кто они такие, как не меч так называемой Банри?

Раздался шелест крыльев и раздраженное шипение, Драконы, собравшиеся в зале, зашевелились. Мать драконов пристально разглядывала лесную ведьму и отвела глаза только тогда, когда Мегэн начало казаться, что у нее вот-вот подломятся колени.

— Довольно, — сказала мать драконов. Я послала своего седьмого сына говорить с солдатами, которые осмелились ступить под Арки без разрешения. Мы поступим с солдатами так, как сочтем нужным. А теперь оставь нас. Я устала от твоих речей.

Мегэн поклонилась. У нее было еще много вопросов, но она опасалась навлечь на себя гнев драконов. Внезапно ее осенила мысль, такая простая и ясная, что она не могла не рискнуть.

— Конечно, о мудрейшая и величайшая из всех существ. Будет ли мне разрешено навестить мою ученицу Ишбель, прежде чем я покину вас?

Последовала долгая, пугающая тишина. Голова Мегэн клонилась все ниже и ниже, пока она снова не растянулась на полу перед драконом. Но мать драконов внезапно расхохоталась, и ее гулкий басистый смех эхом отозвался по всему залу. Наконец, эхо замерло, и огромная бронзово-зеленая королева опустила голову на землю и смежила веки.

— Я действительно недооценивала тебя, старая ведьма, — раздался ее мысленный голос. — Навести эту тощую маленькую ведьму, если тебе так хочется. Для бескрылой твари это четыре или пять дней пути, а может, даже больше. — Внезапно мать драконов снова расхохоталась и добавила: — Я велю кому-нибудь проводить тебя. Думаю, тебя ждет несколько сюрпризов, Мегэн Повелительница Зверей, которая осмеливается чего-то требовать от драконов.

Мегэн поклонилась так низко, что у нее заболела спина и на подгибающихся ногах начала подниматься обратно, к выходу из пещеры. Блестящая коричневая головка Гита высунулась из ее кармана, и она почувствовала, что его колотит дрожь. Смелая игра, моя ведьма. Не знаю, как ты решилась на такое. Да Мегэн и сама этого не знала.

Она почти дошла до спиральной дороги, когда послышался оглушительный рев, полный гнева и боли. Мегэн охватил ужас. Она увидела, как мать драконов встала на ноги. Ее бронзовая голова задевала потолок пещеры.

— Мой сын! — взревела она, и Мегэн сбило с ног и потащило, словно соломенную куклу, подхваченную ураганным ветром. Она катилась по каменному полу, пока не ударилась об стену пещеры с такой силой, что у нее потемнело в глазах.

Большинство драконов сорвались с места и огненными стрелами рванулись к спиральной дороге. Остались лишь королевы, которые нервно расхаживали по помосту, наступая когтистыми лапами на груды сокровищ. Мать драконов продолжала реветь, и Мегэн зажала уши ладонями, пытаясь защититься от нестерпимого шума.

Вскоре самцы прилетели обратно, неся тело самого молодого дракона — того, который встретил Мегэн в самом начале Великой Лестницы. Он метался из стороны в сторону и хлестал по колоннам длинным чешуйчатым хвостом. На пол с грохотом сыпались сбитые камни.

Когда его положили на землю, он жалобно закричал от боли. У Мегэн сжалось сердце, когда она увидело древко короткого копья, засевшего у него в боку. Казалось странным, что такое маленькое оружие может причинить огромному зверю такую боль. Один из драконов зажал древко зубами, собираясь вытащить его.

— Стой! — воскликнула Мегэн. — У него зазубренное острие. Его так не вытащишь. К тому же, оно может быть отравлено. Гита! Принеси мои травы, скорее!

Всю ночь старая ведьма возилась с драконом, пытаясь остановить медленное распространение драконьего зелья по его телу. За это время ей удалось узнать у стонущего дракона, что произошло. Красные Стражи так же, как и Мегэн, поднялись по Великой Лестнице, несмотря на то, что драконы приказали им вернуться, и пошли дальше, точь-в-точь как Мегэн. У последней арки они снова попросили разрешения говорить с Великим Кругом. Несмотря на множество даров и бойкие речи, мать-королева отказала им. Ее младшему сыну, которого послали с этой вестью, сначала пытались льстить, потом угрожали и в конце концов ранили.

Сначала он почувствовал лишь легкий укол, еще раз предостерег вожака и полетел домой, но чем выше он взлетал, тем сильнее кружилась голова и большую боль причиняла рана. К тому моменту, когда молодой дракон приземлился в долине, он был совсем плох.

Когда яд распространился по всему телу, дракона начало лихорадить, и он чуть не убил Мегэн, мечась из стороны в сторону. Она позвала на помощь других драконов, которые мысленно разговаривали с ним, подпирая своими огромными тушами. Мать драконов, слишком крупная, чтобы спускаться со своего помоста, неуклюже сползла по ступеням, чтобы посмотреть, как дела у сына. Наконец, лихорадка начала отступать, а уродливая опухоль вокруг раны исчезла. Обессиленная, Мегэн откинулась назад, прислонившись к колонне, и выпила немного митана, целебной жидкости, способной заставить забиться снова почти любое сердце.