Милые чудовища - Юлия Васильева Страница 31

— Вы будете его резать? — вдруг срывающимся голосом спросил сын генерала, за что был награжден долгим оценивающим взглядом Брута.

— Очень может быть.

— И он умрет?

— Существует и такая вероятность, — с небывалой жестокостью по отношению к своему обожаемому Потрясателю Земли ответил сэр Бенедикт. — Ваше превосходительство, я заберу дракона? Проводить необходимые процедуры будет удобнее в моем доме.

— Я с вами! — неожиданно для всех воскликнул генеральчонок.

— Что с нами? — странным голосом, будто бы едва сдерживая улыбку, спросил Брут.

— С вами поеду… — насупился мальчишка, — чтобы дракон не сбежал.

— Вы меня очень обяжете, — голос криптозоолога стал медовым-медовым.

VI

Лутфи так и не понял, зачем генеральский сынок напросился с криптозоологом. Всю дорогу высокородное чадо глядело куда угодно, только не на доктора и своего питомца. Чем сей питомец беззастенчиво пользовался, настойчиво пытаясь воткнуть в Кусаева свой примечательный зуб. И почему все эти чудища перед Брутом разве что хвостом не виляют, а его камердинера все время норовят попробовать на вкус? Не расслабиться ни на секунду!

Казалось, как только сэр Бенедикт ступил в прихожую своего дома, то вместе со своим старомодным шелковым цилиндром снял и ту чопорность, которую надевал на выезд к пациентам. Респектабельный (или старавшийся казаться таковым) доктор вдруг схватил с крючка на стене вешалку от пальто и, размахивая ей, припустил по коридору с криком:

— Я проткну тебя своим крюком!

Следом весело поскакал Ватрушка, попутно сбив подставку для зонтиков.

Лутфи и генеральчонок только ошарашенно переглянулись и поспешили за ними. В гостиной они обнаружили криптозоолога, стоявшего на кресле, как заправский мальчишка. Вокруг нарезал круги ошалевший от столь необычной игры дракон.

— Ну что вы на меня так смотрите? Вы, Кусаев, ладно… Но молодой человек, как же так? — возмутился доктор, будто чем-то предосудительным занимались его слуга и клиент, а не он сам. — Вы не читали Барри? Крюк? Крокодил? Проглоченные часы?

Полный разочарования, что сценка не удалась, Брут слез с кресла.

— Вы, Кусаев, конечно, можете и дальше считать меня сумасшедшим, а можете взять крайнюю книгу со второй полки книжного шкафа и начать свой путь к просвещенному человечеству. Вы же, молодой человек, пройдемте со мной в кабинет. Вашим воспитанием придется заняться лично.

Неизвестно, что подразумевал под воспитанием сэр Бенедикт, но через полчаса генеральский сынок выскочил из кабинета с красным лицом и заплаканными глазами. Обстоятельство крайне странное, ибо такой субъект, как Брут, вполне мог использовать розги в воспитании детей, но обращаться так с сыном клиента — никогда! Тем более с сыном генерала!

— Кусаев!

Будь сэр Бенедикт некромантом, а не криптозоологом, призыв подобной мощи мог бы поднять всех мертвых с окрестных кладбищ — тугоухим не прикинешься. Лутфи вздохнул и с неохотой поплелся на голос хозяина. Доктор еще ладно, но находиться в одном помещении с в буквальном смысле точившей на него зуб монстрой очень не хотелось.

— Я уж думал, что вы опять валяетесь где-нибудь под дверью, — разыграл приятное удивление сэр Бенедикт. — Пора начинать осваивать азы профессии, если собираетесь быть моим ассистентом… А вы собираетесь, Кусаев, не надо делать скучного лица. Вы собираетесь быть моим ассистентом, потому что я вынужден терпеть неудобства в таких обыкновенных вопросах, как бритье и управление лошадьми.

Лутфи бы поспорил по поводу равнозначности замены, если бы была надежда, что его мнение затронет хотя бы самую тонкую струнку в черствой душе криптозоолога.

— Держите склянку. — Брут протянул только что изготовленную смесь. — Я открываю пасть, вы выливаете в нее микстуру. Все ясно?

Прежде чем молодой человек успел себя остановить, у него изо рта вырвалось:

— Чью пасть, барин?

Осознав ошибку, Лутфи съежился, готовясь вытерпеть поток язвительного красноречия, но сэр Бенедикт на редкость елейным голосом произнес:

— Драконью, Кусаев, драконью.

Доктор показательно погладил Ватрушку, который все это время беззаботно пофыркивал, переводя страшноватые, навыкате, глаза с одного человека на другого. Внезапно Брут зажал фуцанлуну ноздри левой рукой, а правой немного приоткрыл нижнюю челюсть. Слуга на удивление ловко залил содержимое склянки прямо в горло чудовищу.

— Вот и умница. — Сэр Бенедикт отпустил дракона и похлопал его по холке, будто обыкновенного пса. — Лутфи, вы умеете делать массаж?

— Массаж — это когда тело разминают? Эт я могу. — Кусаев щелкнул суставами жилистых пальцев и представил, как сейчас пройдется по мышцам хозяина, припоминая все незаслуженные обиды. Где ж это видано, чтобы тело промять, да без синяков? — Скидайте сюртук, барин!

— Не мне — ему. — Брут указал на своего пациента.

Юноша в полном недоумении взглянул на покрытого костяной чешуей дракона: Ватрушка умиротворенно икал после влитой в него микстуры.

— Если вы не уверены в своих силах, я покажу. — Голос доктора стал еще более мягким и ласковым, и это внушало Луту какие-то неясные подозрения.

Сэр Бенедикт продемонстрировал слуге круговые движения, которыми требовалось массировать шишкообразные выступы на шее монстра, а сам вышел из кабинета, бросив с порога:

— Позовите меня, когда закончите.

— А как я пойму, что закончил?

— Поверьте мне, вы поймете.

Как только дверь за хозяином закрылась, Кусаев начал массаж и обратился к дракону:

— Да вы с ним будто из одного яйца вылупились… но ты дружелюбнее…

Ватрушка рыгнул в знак согласия, обдав проявившего бунтарский дух слугу запахом свежепереваренных куриных тушек.

— Уф, вонища-то какая! Небось, все же не травкой питаешься.

Дракон с видимым удовольствием рыгнул второй раз, и до Лута, наконец, дошло, что имел в виду сэр Бенедикт, — но было уже поздно.

Вместе с третьим звуком чудовищной отрыжки молодой человек получил прекрасную возможность воочию убедиться, что фуцанлуны питаются отнюдь не травкой.

От неожиданности юноша вскрикнул, и на этот звук словно по волшебству в проеме двери появилась голова криптозоолога. Губы доктора оставались твердо сомкнутыми, хотя было видно, что душа улыбалась до ушей.

— Прекрасно, Кусаев, прекрасно! Вот видите, можете, когда захотите! А теперь быстренько приберите помещение — все найденные предметы отмыть и мне на стол. А потом идите мыться сами — дальше я управлюсь без вас.

Молодому человеку ничего не оставалось делать, как только осуждающе поцокать языком. В следующий раз он ни за какие коврижки не сунется к пациентам чудовищного доктора без кожаного фартука и в новехонькой одежде. Пусть даже светлейшему сэру Бенедикту придется подождать.