Бесплодные земли - Стивен Кинг Страница 31

– И ландшафт, и способ нашего передвижения по нему будутменяться. Так бывает всегда.

Сюзанна отмахнулась от стрелка; "да иди ты!"говорил этот жест.

– Ты прямо как моя маменька с ее "Бог не оставит".

– А разве не пекся Он о нас до сих пор? – серьезно спросилРоланд.

Мгновение Сюзанна смотрела на него в немом удивлении, потомзапрокинула голову, и к небу взлетел ее смех.

– Ну, это, наверное, как посмотреть. Могу сказать толькоодно, Роланд: если сейчас мы не оставлены Его заботой, то мне жутко не хочетсядумать, что же будет, вздумай Он отпустить нас без призора.

– Эй, хватит вам, пошли, – вмешался Эдди. – Я хочу свалитьотсюда. Не нравится мне это место.

Эдди не кривил душой, однако дело было не в одной лишьантипатии, какую внушала ему поляна. Молодой человек рвался ступить наконец назаветную тропу, на хоронящуюся о чужого глаза дорогу, и сгорал от нетерпения.Каждый шаг приближал Эдди к полю роз и царящей над его багряным просторомБашне. Не без некоторого удивления юноша понял, что намерен увидеть ее – илипогибнуть, добиваясь этого.

"Поздравляю, Роланд, – подумал он. – Дело сделано. Ятеперь один из обращенных. Ну, кто-нибудь, – аллилуйя!"

– Еще одно, пока мы не тронулись в путь. – Роланд изогнулсяи развязал сыромятный шнур на левом бедре. Затем он не спеша принялсярасстегивать пряжку револьверного ремня.

– А это что за фортеля? – поинтересовался Эдди.

Роланд выдернул конец ремня из пряжки и протянул портупеююноше.

– Ты знаешь, почему я делаю это, – невозмутимо промолвил он.

– Надевай взад, старина! – Эдди пришел в страшное смятение;в душе у него бурлили самые противоречивые чувства, а пальцы, даже сжатые вкулаки, дрожали. – Что это ты, интересно знать, вытворяешь?

– Теряю по капле рассудок. Покуда моя внутренняя рана незакрылась, если она вообще когда-нибудь закроется, негоже мне держать у себяревольвер. И тебе это известно.

– Возьми, Эдди, – спокойно сказала Сюзанна.

– Да если б вчера вечером, когда на меня кинулась та летучаямышка, у тебя не было этой гадской железяки, утром не было бы меняот носа ивыше!

В ответ стрелок продолжал протягивать юноше револьвер. Егопоза выражала готовность простоять так в случае необходимости весь день.

– Хорошо! – выкрикнул Эдди. – Хорошо же,черт побери!

Выхватив портупею у Роланда, он несколькими резкимидвижениями застегнул ее у себя на талии. Эдди полагал, что должен бы испытыватьоблегчение – не он ли посреди ночи смотрел на револьвер, лежавший так близко круке Роланда, и раздумывал о том, что может произойти, если Роланддействительносъедет с катушек? Разве не преследовали те же мысли и Сюзанну? Нооблегчения не было. Лишь страх, чувство вины и странная щемящая печаль,чересчур глубокая, чтобы заплакать.

Без револьверов Роланд выглядел так непривычно.

Так неправильно.

– Все? Доволен? Пушки у раздолбаев-ученичков, учительбезоружен – теперь-то мы можем идти? А если из кустов на нас вылезеткакая-нибудь здоровенная гадина, ты, Роланд, всегда можешь бросить в нее нож.

– Ах, да, – пробормотал стрелок. – Чуть не забыл. – Ондостал нож из кошеля и рукояткой вперед протянул Эдди.

– Да это же курам на смех!– заорал тот.

– Жизнь сама по себесмешна.

– Угу! Запиши это на открытку и пошли в "Ридерздайджест", едрена вошь. – Эдди со злостью сунул нож за пояс и вызывающевзглянул на Роланда. – Теперьмы можем идти?

– Есть ещеодно.

– Еж твою двадцать!

Губы Роланда снова тронула улыбка.

– Шучу, – сказал он.

У Эдди отвисла челюсть. Сюзанна опять захохотала, и ее смехрассыпался в утренней тишине подобно мелодичной трели колокольчика.