Ведьмин огонь - Джеймс Клеменс Страница 31

Крал потянулся к метле, но Эррил быстро положил ему на локоть руку:

— Не трать понапрасну времени и сил, Крал. Оставь его. — Легонько подталкивая великана к выходу, Эррил чувствовал, будто катит через вязкую грязь огромный камень. Но камень катился все легче и легче, и через пару секунд он уже вывел горца во двор.

Эррил повернулся к трактирщику:

— В будущем научись вести себя с горцами уважительно, приятель, — посоветовал он и последовал за Кралом. За ними выпорхнула и Нилен. Все трое вышли на непривычно пустынные и тихие улицы. На углах стояли конные патрули. Один из солдат в расстегнутом мундире и с пистолетом на поясе лениво проводил троицу глазами и снова вернулся к товарищам, горячо обсуждавшим их карточную игру минувшей ночью.

Не обращая внимания на патруль, Эррил остановился:

— Здесь наши пути расходятся, — обратился он к Кралу. — Ты идешь искать скалтума, и, как бы ты ни обижался, я желаю тебе никогда его не найти. Я же ищу только дорогу к равнинам. — Бродяга взял за руку нюмфаю, не отрывавшую глаз от солдат и нервно катающую ногой камешек. — А куда направишься ты, женщина, которая играет на лютне?

Но не успел он услышать ответа, как из-за угла выскочила пара горожан с истошными воплями:

— Мы нашли их! Нашли! Это дьявольское отродье! Мы поймали их, как кроликов в силки! Быстрее, быстрее все сюда!

Один из пеших стражников оторвался от подпираемой стены и нехотя сказал другому:

— Ступай и предупреди гарнизон. — Но в словах его не было никакой уверенности в реальности происходящего. — А я пойду проверю, чего там наловили эти заполошные.

Второй кивнул, лениво влез на лошадь и потрусил прочь, громко стуча копытами по безлюдным улицам.

— Ну, что вы там поймали? — недоверчиво спросил оставшийся военный у вновь прибывших.

— Да этих Моринсталевских ублюдков, — возбуждено ответил горожанин, махая руками куда-то вниз по улице. — Их уже опознали сыновья пекарихи, — он ответил солдату и бросился со своей новостью в ближайшую обувную лавку.

— Что будет с этими детьми? — бледнея, прошептала Нилен. Эррил посмотрел в ту сторону, куда уехал всадник. Оттуда доносился глухой шум.

— Город взбудоражен. В таких небольших местечках слухи о дьяволах всегда кончаются плохо. Не пройдет и нескольких часов, как детей приговорят к смерти.

— Но что, если это лишь слухи и досужие вымыслы? И будет пролита невинная кровь?

— Здесь я помочь не в силах, — передернул плечами Эррил. Глаза нюмфаи распахнулись от гнева:

— Если ты не вмешаешься в это дело, то кровь детей падет на тебя точно так же, как и на всех остальных горожан!

— На мне и так ее довольно, — горько заметил Эррил, стараясь не видеть трупа несчастного мальчика в луже крови и, как росток средь камней, торчащий у него из спины меч, собственный верный меч Эррила. — Довольно невинной крови.

— Я все знаю, Эррил, но то было в прошлом. А это — сейчас! — Теперь глаза нюмфаи сузились болью: — Не запятнай свои руки навечно одним-единственным неверным решением!

Щеки жонглера вспыхнули не то гневом, не то стыдом. К счастью, в их разговор вмешался Крал:

— Так эти дети действительно дьявольское отродье? — уточнил он. — Если это так, то, значит, скалтум где-то поблизости. Пойду посмотрю.

— Я тоже, — шагнула за ним Нилен.

На Эррил глянули две пары глаз; первая решительная и гордая, вторая — молящая и нежная. Детям действительно угрожала смертельная опасность, но что мог сделать он? Никакого решения не приходило в голову Эррилу, и старый воин колебался. Неужели долгие годы и смерть стольких друзей сделали его бесчувственным? Вот что беспокоило Эррила даже больше, чем две пары этих вопрошающих глаз.

— Что ж, пойдемте и узнаем правду, — вздохнул он.

Елена видела, как Джоах из последних сил пытается распутать или разорвать связывающие его руки веревки. Она тоже была связана, но стояла тихо. Какая польза была теперь в освобождении? Девушка печально смотрела на руины теткиного дома, а вокруг кривлялась и хохотала толпа. Многих из них она знала, училась с их детьми в школе. Когда-то они смотрели на нее приветливо, а теперь их лица искажены ненавистью. Даже если им с Джоахом и удастся развязать веревки, куда они побегут? Это их город. Это их народ.

Вдруг из толпы вылетел небольшой камешек и ударил ее прямо в лоб. Девочка покачнулась, и кровь залила ей глаза. Плывущим взглядом она увидела, как ее кузен Бертол поднял второй камень, но его остановила тетка. По крайней мере, хоть один человек ее пожалел! И слезы не боли, но потери снова выступили на глазах Елены.

Джоах, осознав бесполезность попыток, бросил распутывать веревки и придвинулся поближе к сестре. Юноша молчал. Слез у него больше не было.

Из толпы выступил мясник и протянул к девушке жирную руку. Джоах попытался загородить сестру, но был тут же отброшен железной рукой мясника, и Елена увидела, как с губ брата тонкой струйкой потекла кровь. Тем временем мясник сдернул охотничью шапочку с рыжих кудрей, и они водопадом упали на плечи жертвы.

— Смотрите! — торжествующе проревел он. — Она же ведьма! Дьявол, который поджег наш сад и убил добрых людей! И не обольщайтесь ее смазливым лицом! — Мясник ткнул пальцем ей в щеку и шею: — И невинному телу не верьте! — Он рванул рубашку на ее груди, и отлетевшие пуговицы запрыгали по каменной мостовой.

При этом насилии Елена закричала.

Толпа разом выдохнула и подалась вперед. Джоах тщетно пытался подобраться к оскорбителю.

Грубым жестом мясник провел по едва заметным холмикам на груди девушки:

— Вся эта невинность — один обман! Она похотлива и развратна! — жирным голосом заревел он. Потом внезапно отскочил от девочки: — Я чувствую, как ее зло пытается проникнуть в меня и толкает на недостойные поступки! — мясник снова приблизился и нагнулся к Елене совсем близко. — Отвернись, проклятая ведьма! Ты не соблазнишь меня, как соблазнила своего брата! — И довольный мясник прикрыл глаза и отошел.

Толпа снова заволновалась, но вперед с трудом протолкалась тетка Фила:

— Довольно! — крикнула она, подняла разорванную рубашку и прикрыла обнаженную грудь девочки. От передника тетки все еще пахло мукой и сахаром. Должно быть, она была в кухне, когда горожане поднялись и подожгли ее дом. Елена обмякла в родных объятиях. — Она еще совсем дитя! — снова крикнула Фила в толпу. — Дитя! Разве вы не видите, как она напугана! Разве дьяволы боятся веревок и мясников? Где у вас доказательства того, что она виновата? Все одни слухи и, сплетни!

Но толпа ответила на эти слова глухим злобным ропотом:

— А сад? — выкрикнул кто-то. — Мы потеряли больше четверти урожая!

Но Фила не сдавалась. Откинув со лба седую прядь, она заговорила голосом ледяным, как горные вершины: