Странствия шута. Книга 2. Сага о Фитце и Шуте - Робин Хобб Страница 30

– Прошу вас, только не это! – взмолился я.

Кетриккен снисходительно улыбнулась и придвинула свое кресло чуть ближе ко мне.

– Ну хорошо. А как поживает твоя дочка? Умница Би?

– Умница Би… – повторил я, онемев от изумления.

– Так пишет Лант в своих отчетах для Неттл. Последняя весточка от него пришла пару дней назад. Для Неттл было большим облегчением узнать, как хорошо идет учеба у ее сестренки. Лант пишет, что в некоторых науках, например в чтении и письме, ему почти что нечему учить Би.

– По-моему, Би очень талантливая. Но ведь все отцы так говорят о своих дочерях, – добавил я, наступив на горло родительской гордости.

– Некоторые отцы и правда гордятся своими дочерьми. Надеюсь, ты один из них. Успехи сестры очень удивили Неттл – она-то опасалась, что Би будет отставать от сверстников. Меня тоже порадовали эти вести. И заинтересовали. Я боялась, что бедное дитя не протянет долго, и уж совсем не ожидала от нее таких успехов. Думаю, нам стоит привезти ее в замок, чтобы я могла сама взглянуть на нее.

Кетриккен сплела пальцы, положила на них подбородок и стала ждать моего ответа.

– Может быть, в следующий раз, когда соберусь в Олений замок, я возьму ее с собой? – предложил я.

Про себя я молился, чтобы бывшая королева не уловила ужаса в моем голосе. Би слишком маленькая, слишком непохожая на других, чтобы везти ее ко двору! Я опасался быть полностью откровенным с Кетриккен.

– Так ты не собираешься задерживаться у нас надолго?

– Только до тех пор, пока Шут не окрепнет достаточно, чтобы можно было попробовать исцелить его Силой.

– По-твоему, это произойдет так скоро, что твоя малышка не успеет соскучиться по папе?

Ох уж эта Кетриккен! Я боялся встречаться с ней взглядом.

– Вряд ли настолько скоро, – признал я.

– Тогда надо послать за Би прямо сейчас.

– Но погода уж больно неподходящая для путешествия…

– Что верно, то верно. Однако в удобной карете и в сопровождении моей личной стражи твоя девочка, думаю, доедет благополучно. Даже несмотря на вьюги и метели. Уверена, они смогут останавливаться на ночь в приличных гостиницах.

– Вижу, вы все продумали.

Кетриккен так посмотрела на меня, что я понял: возражений она не потерпит.

– Да, продумала. – И, поставив точку в этом разговоре, она сменила тему: – Как поживает лорд Голден?

Я хотел было покачать головой, но спохватился и только пожал плечами. Если у Кетриккен были планы на Би, то и я кое-что задумал, пусть и растерялся, когда она заговорила о моей малышке.

– Уже лучше. Он вымылся, согрелся и наконец-то смог поесть вдоволь. Некоторые из его недугов, те, что полегче, уже понемногу отступают. Однако он по-прежнему ближе к порогу смерти, чем к выздоровлению.

На миг на лице Кетриккен отразился ее истинный возраст.

– Я едва узнала его. Если бы ты не сказал, что это он, я бы не догадалась. Фитц, что с ним произошло? Кто его так искалечил?

Стоит ли делиться с ней историей Шута? Хотел бы он этого?

– Я все еще пытаюсь разговорить его, – ответил я.

– Когда мы с ним расстались много лет назад, он собирался вернуться туда, где его учили.

– Так он и сделал.

– И его учителя ополчились на него.

Проницательность Кетриккен не переставала меня удивлять.

– Насколько я знаю, да. Леди Кетриккен, вы же помните, каким скрытным всегда был Шут.

– Он таким и остался. Теперь ты, конечно, предложишь мне навестить его самой. Так я и сделаю. На самом деле я уже несколько раз приходила к нему, но он спал. Однако мне было бы гораздо легче, если бы вы с лордом Чейдом не запрятали его в ваше старое логово. Я уже старовата, чтобы пробираться по тайным норам. Да и ему было бы лучше в комнате, где светло и можно проветрить.

– Он боится, что враги найдут его даже здесь, в стенах Оленьего замка. Думаю, Шуту спокойнее спится там, где он теперь. Что же касается света, то в нынешнем состоянии он не отличает свет от тьмы.

Кетриккен содрогнулась, словно мои слова пронзили ей сердце, и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.

– Не могу выразить, как горько мне это слышать, – проговорила она сдавленным голосом.

– Я понимаю.

– Если ли надежда, что Сила?..

Я и сам хотел бы это знать.

– Не могу сказать. Он очень слаб. Если в попытке вернуть ему зрение мы слишком истощим его, он может умереть. Надо действовать очень осторожно. Сейчас он спит и ест вдоволь, набирается сил, и его здоровье уже пошло на поправку. Когда он окрепнет, можно будет попытаться его исцелить.

Она резко, с силой кивнула:

– Да, прошу тебя! Но, Фитц, что произошло? Зачем кому-то понадобилось так мучить его?

– Они думали, он пытается что-то утаить от них.

– Но что?

Я молчал, не в силах решить, стоит ли быть с ней до конца откровенным.

Кетриккен снова обратила лицо ко мне. Слезы редко добавляют женщинам красоты. Ее нос и глаза были красными, голос звучал хрипло.

– Фитц, я имею право знать. Перестань изображать лорда Чейда. Что за тайну он хранил так преданно, что вытерпел такие муки?

Я уставился себе под ноги, сгорая от стыда. Она действительно имела право.

– Шут не хранил никакой тайны. Ему нечего было ответить своим мучителям. Они допытывались, где его сын. Мне он сказал, что и не подозревал ни о каком сыне.

– Сын… – Странное выражение промелькнуло на лице Кетриккен, словно она не могла решить, плакать ей или смеяться. – Означает ли это, что ты наконец-то разрешил загадку, которой когда-то озадачилась Старлинг? Выходит, Шут все-таки мужчина?

– Он тот, кто он есть. Очень скрытный человек.

Она посмотрела на меня, чуть склонив голову к плечу:

– Ну, если бы Шут родил ребенка, он бы это точно запомнил. Значит, он все-таки стал отцом, а не матерью.

Я чуть было не сказал, что стать отцом тоже можно по-разному. В голове у меня вихрем пронеслось воспоминание о том, как Верити позаимствовал мое тело, чтобы лечь с Кетриккен и зачать наследника, а сам я провел ночь в его старческом естестве. Но я прикусил язык и отвел глаза.

– Я приду повидаться с ним, – тихо сказала Кетриккен.

Я с облегчением кивнул. Кто-то постучал в дверь.

– Мне пора, – сказал я. – Должно быть, следующий гость уже заждался.

– Нет, останься. Следующий гость пришел не только ко мне, но и к тебе.

Я не слишком удивился, когда девочка-паж провела в зал Уэба. Он остановился у дверей, а две юные служанки, обойдя его, внесли подносы с закусками. Пока они расставляли блюда и приборы на низком столике, мы молча смотрели друг на друга. Уэб нахмурился было, увидев мой наряд, – теперь-то он понял, почему гость, виденный мельком на празднике, показался ему знакомым. Ему было не впервой видеть меня под чужой личиной. Пока он привыкал к моему облику, я, со своей стороны, рассматривал его.