Искатель искомого - Пирс Энтони Страница 30

Король был обнажен до пояса. На голове его среди черных седеющих кудряшек красовалась шипастая корона из какого-то искусственного металла, видимо, потому что золото окислялось при соприкосновении с Его Величеством. Тело было сине-багровым, как лицо Лорда Блисса, когда тот испускал последний вздох. Мерцающие кристаллы унизывали ноги, шею, грудь, лицо и хвост Короля.

Он улыбнулся. Страшнее этого Роза еще ничего не видела.

– Мы обвенчаемся на следующей неделе, когда все приготовления будут закончены, – сказал он. – Очень жаль, что твой отец не сможет присутствовать.

Сбывались самые мрачные ее предчувствия. Лучше умереть, чем выйти за такое чудовище!

Эта мысль придала Розе храбрости.

– Для начала следовало бы спросить леди, – сказала она, и голос ее прозвучал удивительно фальшиво, то есть холодно и надменно.

Его змеиные глаза сузились.

– Ах да, я совсем забыл эту формальность! Принцесса Роза, выйдете ли вы замуж за вашего Короля?

Трепеща, она приоткрыла рот и с трудом выговорила смертельно опасное слово:

– Нет.

Он даже не удивился.

– Возвращайся домой, ночью обдумай еще раз свой ответ, а утром собери все свои вещи и будь готова к переезду сюда.

Он повернулся и попылил прочь. В прямом смысле: его волочащийся по полу хвост поднимал при ходьбе ужасно много пыли.

* * *

– О, матушка, что теперь со мной будет! – всхлипывала Роза. Она едва помнила, как добралась домой. Ей было страшно. Что лучше: умереть или выйти за Короля? Роза не знала. Ее точил червь сомнения, и еще с десяток таких же червей ползли к ней со всех сторон.

– Твой отец и я собирались переодеть тебя в крестьянское платье и отправить в дальнюю деревню, – сказала мать. – Но теперь это невозможно, ибо Король со свойственным ему коварством прикажет следить за дорогами. Мы обманем его на час, самое большее – на день, но не больше. Как только у какого-нибудь фермера ни с того ни с сего объявится взрослая дочка, он сразу же все поймет. Нет, среди людей тебе укрыться не удастся, да и вряд ли тебе понравится крестьянская жизнь. Местные ухажеры будут донимать тебя точь-в-точь как Король. Есть только один выход: спрятать тебя в безлюдном месте, куда и Король не сможет проникнуть.

– Куда же это, матушка? – Сама Роза не видела никакого другого выхода, кроме смерти, но этот выход ей не нравился.

– В Замок Ругна.

– Но ведь он пропал, как только дедушка оттуда уехал!

– Нет, о нем всего лишь забыли. Но мы с твоим отцом бережно хранили память о нем, однако отправить тебя туда не рискнули. Тут, видишь ли, есть одно затруднение.

– Затруднение, матушка? Труднее встречи с Королем не может быть ничего!

Это было очевидно, но за последние часы Роза несколько утратила веру в добро и готова была услышать нечто еще более жуткое.

– Нет-нет, не бойся! Трудность в том, что я не могу сопровождать тебя, а ты не сможешь потом покинуть замок по собственной прихоти.

– Но это же тюрьма! – вскричала Роза, понимая, однако, в глубине души, что уж лучше быть заточенной одной, чем вместе с Королем. По крайней мере, его мерзкие взгляды не коснутся ее нежного тела.

– В каком-то смысле, да. Но тебя ждет там любезное обхождение, ибо ты королевской крови, чего нельзя сказать обо мне. И ты будешь жить там одна, пока не попросит твоей руки Добрый Волшебник и не сделает королевой Ксанта. Конечно, на это потребуется время.

– Время? Какое же? – просветлев, спросила Роза. Любезное обхождение... Добрый Волшебник... Ради этого стоило и подождать.

Мать пожала плечами.

– Может быть, лет десять. А может быть, больше. Не знаю. Тут все зависит от Волшебника.

– Но если я состарюсь, он не захочет на мне жениться! – И Роза тут же представила себе ужасную картину: высокий, юный, симпатичный Волшебник, весело шагает к замку – и обнаруживает там высохшую старую деву. И она не могла осудить выдуманного молодого человека за то, что он отшатнется в ужасе. Через десять лет ей стукнет тридцать! Незамужние женщины (так считала Принцесса) не имеют права жить так долго.

– Ты не будешь там стареть, моя дорогая. Теперь переоденься во что-нибудь похуже, ибо мы должны выбраться отсюда как можно быстрее.

Понимая, что время дорого, Роза решила ни о чем пока не спрашивать. Она напялила самую рваную и грязную одежду, какая только нашлась в доме, но отрепья лишь выгодно подчеркнули ее внешность. Лицо сияло красотой, а прелестные формы так и норовили обозначиться под ветхой тканью. Пришлось обмотать тряпками талию, чтобы была как у всех. Мать сходила за ножницами и хотела остричь блистательные вьющиеся волосы оттенка лепестков чайной розы.

Роза вскрикнула.

– Нет, матушка, только не это!

Стричь волосы ей было нельзя ни в коем случае. Роза запомнила это с детства, когда ей отрезали всего один локон. Упав на пол, локон принялся корчиться от боли, а остальные потемнели от горя и до самого вечера были светло-каштановыми.

Мать вздохнула.

– Понимаю, что это позор, но делать нечего. – С этими словами она заплела Розе косы и, уложив вокруг головы, обильно посыпала пеплом. Роза от этого хуже не стала, но пепел похорошел чрезвычайно. В конце концов, пришлось раздобыть старую мужскую шляпу и, слегка потоптав, нахлобучить на корону из кос. А также вымазать грязью щеки.

Роза подошла к зеркалу. Что ж, если специально не присматриваться, внешность самая заурядная. Может быть, и сработает. Хорошо бы еще ссутулиться, чтобы не выделяться из толпы.

Мать и дочь выглянули в окно. За домом наблюдал солдат. Надо полагать, коварный Король предвидел возможность бегства и принял меры.

– Твой отец, мир его праху, предусмотрел и это, – сказала мать. – Скоро начнется вынос тела. Ты должна быть храброй.

– Храброй?

Мать повела ее в ту комнату, где лежал в гробу Лорд Блисс. Он казался бы спящим, если бы не багровый от яда цвет лица. Роза почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы. Еще сегодня утром отец был жив, и вот он уже в гробу. И все из-за одного-единственного ворчания, так коварно сбежавшего из дому и достигшего злых королевских ушей.

Роза взглянула на стену, где еще утром висели часы, но они уже, конечно, все истекли. Наступило безвременье.

Мать взялась за угол гроба и сдвинула нижнюю доску. Гроб был с двойным дном!

– Туда? – в испуге спросила Роза.

– Здесь они тебя искать не будут, – мрачно ответила мать.

Роза знала, что мать права. Пересилив себя, она втиснулась в тайную нишу, и доска стала на место. Под головой была плоская подушечка. Сквозь щели едва просачивался дневной свет.

«Не отчаивайся, дочь моя».