Одинокий эльф - Роберт Энтони Сальваторе Страница 30

Заметив, что Тос'ун занервничал и даже положил ладони на эфесы клинков, Каэр'лик улыбнулась.

Сама она не слишком тревожилась. Жрица знала, чего хочет Обальд, и его стремления в целом совпадали с ее собственными, а также с целями и желаниями гигантов. Поэтому Каэр'лик не боялась, что после ритуала они могут стать врагами.

Однако она отвлеклась от этих мыслей, потому что кто-то взобрался на поверженную статую. Это был Аргант Ррык в уборе из перьев и в мантии Ахтель. Он вскочил на голову идола и простер вверх увешанные браслетами из зубов руки, держа в обеих горящие факелы. Пламя плясало под порывами ветра и бросало неверные отсветы на его лицо, разрисованное белой и красной красками.

Аргант внезапно издал пронзительный, леденящий кровь крик и поднял руки еще выше. По его сигналу одновременно вспыхнуло два десятка факелов, и статуя оказалась в огненном кольце.

Каэр'лик внимательно разглядывала остальных факелоносцев. Все они были шаманами, все ярко размалеванные и пестро одетые. Она никогда еще не видела столько шаманов в одном месте. Кроме того, учитывая обычную тупость орков, ей казалось странным, что у стольких из них хватило ума добиться этого статуса!

Стоя на идоле, Аргант начал медленно кружиться. Шаманы внизу тоже стали поворачиваться вокруг себя, одновременно двигаясь по большому кругу вокруг статуи. С каждой минутой они вращались Я все быстрее и быстрее, и вскоре их движение стало больше походить на танец. Пламя факелов в их руках металось и трепетало.

Так продолжалось довольно долго, но шаманы не проявляли ни малейших признаков усталости. Каэр'лик даже решила, что дело не обошлось без волшебства, и стала еще пристальнее всматриваться в пляшущих орков.

Но Аргант внезапно остановился, и шаманы внизу замерли одновременно с ним. Каэр'лик затаила дыхание — такая согласованность могла родиться лишь из чувства общности. Шаманы напоминали танцевальный ансамбль, все члены которого давно работают вместе, — а ведь большинство из них были из разных племен и многие никогда раньше не встречались друг с другом. Все они стояли теперь неподвижно, высоко держа ровно горящие факелы.

Потом появился Обальд. По огромной толпе собравшихся, включая дроу и Герти с ее гигантами, прокатился вздох.

Царь орков был совершенно гол, а его мускулистое тело сплошь раскрашено красной, белой и желтой красками. Его глаза были густо обведены белыми кругами, так что любому из зрителей казалось, будто Обальд смотрит именно на него. Толпа невольно отпрянула назад.

Справившись с первоначальной растерянностью, Каэр'лик сообразила, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Царь предстал без оружия и доспехов перед таким огромным сборищем, однако никто не мог бы сказать, что он выглядит слабым или легко уязвимым. Мускулы на его теле перекатывались при ходьбе, мышцы мощных рук напоминали натянутые канаты. Сейчас он казался даже более грозным, чем в полном вооружении. Рот оскален, лицо искажено, словно плоть его разрывается от внутреннего напряжения, которое он с трудом сдерживает.

Наверху Аргант взмахнул перед собой факелом, и под ноги Обальду солдаты бросили одного из орков, предназначенных в жертву. Орк жалобно завыл, но шаманы завели песню и заглушили его крики. Напев шаманов подхватили сначала первые ряды собравшихся, а потом и остальные, и вскоре уже тысячи орков в один голос взывали к Груумшу. Это было так захватывающе, что и Каэр'лик неожиданно для себя тоже стала повторять имя божества. Она нервно оглянулась, надеясь, что Тос'ун этого не заметил, а затем улыбнулась, увидев, что он тоже шепчет имя чужого бога. Она больно ткнула его локтем в бок, чтобы не забывался.

Аргант снова пронзительно закричал и быстро скрестил факелы перед собой. Толпа сразу смолкла. Каэр'лик поглядела на Обальда, в руках которого откуда-то появился большой меч. Царь медленно поднял его над головой и, коротко и резко вскрикнув, отсек голову коленопреклоненного орка. Толпа взревела.

Тут же подтащили второго пленника и бросили рядом с обезглавленным трупом.

Так повторялось десять раз: ритмичное пение, казнь, рев толпы. И каждый раз собравшиеся призывали Груумша с все большим воодушевлением.

А Обальд раз от раза как будто становился все более могучим и статным.

Когда пленников больше не осталось, шаманы вновь пошли плясать по кругу, а за ними и все собравшиеся, подхватывая призыв к Груумшу Одноглазому.

Тогда появился новый персонаж — стреноженный толстенной веревкой громадный бык, которого вели орочьи солдаты, направляя его с помощью копий. Животное подвели к царю. Обальд долго смотрел на быка, потом схватил за рога, и оба замерли, как будто впали в транс. Тогда Аргант спустился вниз, и все шаманы тесно обступили быка. Они стали нараспев произносить заклинание, в конце каждой фразы выкрикивая имя Груумша.

Каэр'лик неплохо понимала язык орков и разобрала, что это заклятие должно наделить огромной силой того, на кого его налагают. Однако было и что-то еще, поскольку заклятие было таким мощным, что Каэр'лик чувствовала его даже на расстоянии.

Вокруг Обальда и быка неожиданно появились странные зеленые, розовые и желтые огоньки. Они как будто исходили от животного, и их становилось все больше. Потом искорки устремились к царю, и его тело стало словно вбирать их. Бык слабел на глазах, и вскоре могучее животное уже едва стояло на дрожащих ногах, зато Обальда просто распирала мощь.

Потом все кончилось, и Каэр'лик, увлеченная происходящим, не сразу заметила, что кто-то успел разрезать веревки на ногах быка. Обессиленное животное стояло лишь благодаря царю орков, не выпускавшему из рук его рога. Все затихли в ожидании. Обальд и бык по-прежнему смотрели друг на друга. А потом внезапно могучим рывком орк свернул быку шею.

Некоторое время царь столп, глядя на животное, затем отпустил его, и бык рухнул на землю.

Обальд простер руки в небо и громовым голосом крикнул:

— Груумш!

Словно волна силы прокатилась от него по притихшей толпе.

Каэр'лик даже не сразу поняла, что стоит на коленях, как и все вокруг. Обернувшись, она увидела, что и гиганты сделали то же самое, и, судя по их лицам, неожиданно для себя.

Шаманы снова пустились в дикий пляс вокруг статуи божества. Все собравшиеся дружно поддержали их пение, но встать никто так и не посмел.

И вновь все резко смолкло.

Теперь вывели огромного барса, шею которого охватывали железные петли, прикрепленные к шестам. Оказавшись рядом с Обальдом, зверь грозно зарычал, но орк ничуть не испугался. Он опустился на четвереньки и придвинулся к громадной кошке, глядяей прямо в глаза.

Солдаты освободили животное. Царь не сводил с кошки пристального взгляда, и вновь повисла звенящая тишина.

Барс вдруг зарычал и прянул вперед, но Обальд схватил его голыми руками. Огромный зверь не мог вонзить в него ни когти, ни клыки.