Второе Правило Волшебника - Терри Гудкайнд Страница 30

Бормоча что-то себе под нос, Ниссел закончила шить, смазала рану каким-то снадобьем, пахнущим сосновой смолой, и наложила чистую повязку. Потом она сказала охотникам, что они могут идти, и начала что-то искать в своей сумке. Уходя, Савидлин ободряюще дотронулся до плеча Кэлен и сказал, что утром они увидятся.

После того как мужчины ушли, Ниссел перестала рыться в сумке и посмотрела на Кэлен:

— Я слышала, что ты хочешь сделать его своим супругом? — Кэлен кивнула. — А я думала, что любовь недоступна тебе, ибо, если вы возляжете вместе, твоя магия поразит его.

— Нет, — глядя на Ричарда, улыбнулась Кэлен. — Ричард не такой, как все. Он обладает особой магией, которая защищает его от моей. — Она говорила так, потому что они с Ричардом обещали Зедду никому не открывать правды — правды о том, что защитой Ричарду служит его любовь.

— Я рада за тебя, деточка. — Ниссел погладила Кэлен по руке и опять полезла в свою сумку. Вытащив оттуда пригоршню небольших пузырьков, она спросила: — И часто у него болит голова?

— Он говорил, что часто, но не так сильно, как сейчас, и боль другая. Словно кто-то пытается выбраться из головы наружу. По его словам, такого никогда еще не было. Ты думаешь, что сумеешь ему помочь?

— Посмотрим. — Целительница принялась открывать пузырьки и по одному подносить их к носу Ричарду. Наконец при очередной попытке больной очнулся. Ниссел сама понюхала бутылочку, кивнула и, что-то удовлетворенно пробормотав себе под нос, снова открыла сумку.

— Что происходит? — слабым голосом спросил Ричард.

Кэлен наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Ниссел хочет тебя вылечить. Лежи спокойно.

Ричард закрыл глаза и дрожащими пальцами коснулся висков. Тело его выгнулось от боли. Ниссел сильно нажала ему на подбородок и ловко сунула в открывшийся рот несколько маленьких листочков.

— Скажи ему, пусть жует их. Пусть жует не переставая.

— Она говорит, чтобы ты жевал эти листья. Они тебе помогут.

Ричард кивнул и начал послушно жевать. Кэлен откинула волосы у него со лба, злясь на собственную беспомощность. Ей было невыносимо видеть его страдания.

Ниссел достала из сумки кожаную флягу и, вылив ее содержимое в чашку, добавила туда несколько порошков из разных флакончиков. Кэлен помогла Ричарду сесть, чтобы он смог выпить лекарство. Потом он снова лег и, тяжело дыша, опять принялся жевать листья.

Ниссел встала и протянула Кэлен небольшой пакетик.

— Питье поможет ему уснуть, а листья снимут боль. Когда эти кончатся, дай ему еще.

— Ниссел, что с ним? — наклонившись к старушке, тихо спросила Кэлен.

Ниссел открыла один из пузырьков и, понюхав его, сунула Кэлен под нос. Пахло сиренью и лакрицей.

— Дух, — кратко сказала она.

— Дух? Что это значит?

— Болезнь духа. Не крови, не равновесия, не души. Духа.

Кэлен не поняла ни слова, да к тому же это было совсем не то, что она хотела узнать.

— Он поправится? Вылечат его это лекарство и твои листья?

Ниссел улыбнулась и похлопала ее по руке.

— Я еще погуляю на вашей свадьбе. Если не поможет это, попробуем что-нибудь другое.

Кэлен взяла ее под руку и проводила до двери.

— Спасибо, Ниссел.

Снаружи, у небольшой стены, стоял Чандален, а чуть поодаль — его люди, полускрытые темнотой. Увидев Приндина, Кэлен подошла к нему.

— Ты не проводишь Ниссел до дома?

— Конечно. — Он взял целительницу под руку, и они пошли прочь. Кэлен посмотрела на Чандалена долгим взглядом и направилась к нему.

— Я оценила, что ты со своими людьми решил охранять нас.

— Вас никто не охраняет, — бросил он с безразличным видом. — Наоборот, мы охраняем свое племя от вас. Вернее, от той беды, которую вы принесете в следующий раз.

Кэлен стряхнула с плеча налипшую грязь.

— Если чудовище появится снова, не пытайтесь убить его сами. Я не хочу, чтобы кто-то погиб. Даже ты. И помните: нельзя ни стоять, ни бежать. Вы должны уходить спокойным шагом, иначе оно убьет вас. И обязательно позовите меня. Ясно? Не пытайтесь сражаться с ним сами, просто позовите меня.

Лицо воина осталось непроницаемым.

— А ты опять ударишь его молнией?

— Ударю, если понадобится, — холодно сказала она, хотя в душе сомневалась, удастся ли ей сделать это еще раз. — Ричард-с-Характером болен. Боюсь, завтра он будет не в состоянии состязаться с вами в стрельбе.

Чандален насмешливо хмыкнул:

— Я так и знал, что он придумает какую-нибудь отговорку.

Кэлен со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Но нельзя же стоять здесь и препираться с этим идиотом, когда она должна быть рядом с Ричардом!

— Спокойной ночи, Чандален.

Ричард по-прежнему лежал на спине и жевал листья. Она присела рядом, отметив про себя, что он выглядит уже лучше.

— Эти листья начинают мне нравиться.

— Как ты себя чувствуешь? — Она осторожно пощупала ему лоб.

— Так себе. Боль то уходит, то возвращается. Похоже, листья мне помогают. Только голова от них кружится.

— Пусть лучше кружится, чем болит.

— Верно. — Он взял ее за руку и прикрыл глаза. — С кем это ты там беседовала?

— С этим глупцом, с Чандаленом. Он сторожит дом духов. Боится, что мы принесем племени еще несчастье.

— Возможно, он не так уж глуп. Похоже, эта тварь явилась сюда именно за нами. Как ты ее называла?

— Скрийлинг.

— А что такое скрийлинг?

— Не знаю точно. Насколько мне известно, их никто в наше время не видел, но я слышала описание. Предполагается, что они из подземного мира.

Ричард перестал жевать и уставился на нее широко открытыми глазами.

— Из подземного? А что ты еще о них знаешь?

— Да почти ничего. — Она вдруг нахмурилась. — Скажи, ты когда-нибудь видел Зедда пьяным?

— Зедда? Ни разу. Он не любитель выпить, только поесть. Говорит, что выпивка омрачает разум, а важнее его ничего нет. — Ричард улыбнулся. — Еще он говорит, что чем меньше у человека мозгов, тем больше он пьет.

— Я просто хотела сказать, что пьяный волшебник — довольно неприятное зрелище. Однажды, еще в детстве, я сидела в Хранилище и просматривала словари. Там уйма всяческих словарей. Одним словом, я занималась, а рядом четверо волшебников изучали книгу пророчеств — я такой еще никогда не видела. Они склонились над ней и о чем-то горячо спорили. Готова поклясться, они были напуганы. В то время мне было куда интереснее наблюдать за волшебниками, чем заниматься зубрежкой. Так вот, я смотрела на них, и вдруг все четверо разом побелели как снег, вскочили будто ужаленные, а книга захлопнулась с таким треском, что я аж подпрыгнула. Потом один из них ушел и вернулся с бутылкой. В полном молчании они достали кружки и начали пить — и пили до тех пор, пока бутылка не опустела. Тогда они стали пьяны и счастливы. Они громко смеялись и пели. Мне это казалось очень интересным, ведь я такого еще не видела. Наконец они заметили, что я смотрю на них, и позвали меня. Не то чтобы мне действительно хотелось пойти к ним, но ведь они были волшебниками, и я всех их хорошо знала. Я поборола страх и подошла. Один посадил меня к себе на колени и спросил, не хочу ли я спеть вместе с ними. Я ответила, что не знаю их песен. Они переглянулись и сказали, что это не беда и они меня научат. И действительно, мы сидели довольно долго, пока я наконец не запомнила одну песню.