Лабиринт фараона - Серж Брюссоло Страница 30

Она почувствовала, как вся покрылась потом. Ее собственный запах испортил ей настроение, добавившись к остальным, из которых требовалось выделить необходимое. Девушка присела на корточки, стараясь понять, какую плиту он пометил. Левая пахла сильнее. Тогда она решила поставить ногу на правую. Повезло. Препятствие пройдено без осложнений. И от этого ей стало легче. Оказывается, это проще, чем она думала! Но она быстро разочаровалась, когда поняла, что Дакомон, обильно смочив первые плиты, не оставил ни капли благовония на последующих, так что метки еле улавливались, тонули среди затхлого запаха навоза, поднимавшегося от торфяных стен. Паника охватила Ануну. Слишком поверив в себя, она больше ничего не учует. Она допустила ошибку, о которой ее предупреждал архитектор. Спасаясь от противного запаха, она обрадовалась первому же приятному и слишком поздно сообразила, что Дакомон нарочно воспользовался разными духами, которыми пометил разные плиты. Такие метки служат, чтобы сбить с толку. Ими пометили безобидные плиты, но в конечном итоге их аромат заполнил коридоры пахучим туманом, наполнившим голову Ануны и мешавшим выделить единственный важный запах.

Она долго стояла как парализованная, не зная уже, на какую плиту наступать.

— Мы колеблемся? — послышался издалека насмешливый голос Дакомона. — Такой хитрости ты не ожидала? Однако это вполне в духе Анахотепа, он еще и не на такое способен. Соображаешь? Все плиты помечены разными духами… Только исключительный нос сможет отыскать правильный путь. Ну и как, будешь еще зазнаваться?

От возмущения Ануна допустила ошибку. Едва она поставила ногу на плиту, как за ее спиной послышался глухой стук. Она обернулась… Слишком поздно! Торфяные стены уже пришли в движение. Проход, по которому она собралась идти, исчез. Там, где мгновением раньше был проем, оказался тупик. Коридор сомкнулся со всех сторон, вынудив ее идти вперед. Потеряв самообладание, она кляла себя за оплошность. Запах собственного пота окутал ее, лишив возможности уловить что-либо еще. Она уже не знала, что должна искать; нужный аромат стерся из ее памяти. Она запаниковала, тычась в разные стороны и всякий раз унюхивая не то, что нужно, а стены двигались, поворачивались с глухим ворчанием. Она видела, как у нее на глазах менялись коридоры, исчезали проходы, углы образовывались там, где только что были прямые линии. Казалось, лабиринт обезумел. При каждом неверном шаге направление его менялось, и Ануна, поворачиваясь во все стороны, постоянно утыкалась в стену. Она искала выход, который все время перемещался, стремилась следовать по надежной, как ей казалось, прямой, но и та вдруг изгибалась, пропадала. Она бросилась к щели уже исчезающего прохода, но ее чуть было не раздавили сдвигающиеся стены. Вся подземная механика, сделанная из подручных материалов, сильно шумела и поднимала облака пыли. Коридоры наполнялись желтоватым туманом от трения перегородок. Ануна, ничего не видя в этой пыли, отчаянно барахталась в ней, кашляя и чихая.

Тут-то она и допустила самую грубую ошибку, и пол разверзся у нее под ногами. Она закричала, но западня уже поглотила ее. Она упала в темную конусообразную яму; выбраться из нее не было никакой надежды. Едва она пришла в чувство, как ее окутала вонь гниющего мяса.

Ануна не смела пошевелиться. Над головой ее стало совсем тихо. Стены прекратили свою безумную пляску. Лабиринт обрел покой, но очертания его полностью изменились.

Ануна задыхалась. Пытаясь встать, она коснулась рукой женской груди. По ее осклизлой коже поняла, что перед ней труп. Ее похоронили вместе с мертвой… Бедняжка лежала здесь уже не меньше недели. Запах гнили был ужасным. И хотя Ануна привыкла к любым трупам, это соседство оказалось для нее невыносимым. Ее вырвало.

Снаружи до нее донесся голос Дакомона, пробившийся сквозь пыль, расстояние до дна ловушки и толщину люка.

— Где ты? — бросил архитектор. — Ты уже в царстве теней? В таком случае ты, возможно, находишься в компании одной из предыдущих девушек. Правда, все они были способными, но, признаюсь, им было далеко до тебя. Когда я понял, что им никогда не удастся поймать «неуловимый аромат», то отнесся к ним снисходительно. Я посчитал более гуманным запустить их в лабиринт, а не отдать нелюдям Нетуба Ашры. В ямах они умерли от жажды, но их крики были еле слышны на поверхности. Грабители очень хотели спасти их, чтобы поступить с ними так, как подсказывает твое воображение, но не рискнули войти в лабиринт. Малышки продержались три или четыре дня. Но они были глупы… Чем больше кричишь, тем больше глотаешь пыль… и тем больше хочется пить.

Ануна промолчала. Спокойствие уже вернулось к ней. Она насмотрелась трупов в Доме бальзамирования и смогла преодолеть отвращение. Вот только вонь по-настоящему мучила ее.

— Потерпи немного, — насмешливо успокоил ее Дакомон. — Ты полностью перевернула структуру лабиринта, и мне потребуется время, чтобы найти тебя. К счастью, мне знакомы все особенности этой системы. И как только я поднимусь повыше, чтобы узнать, в каком она сейчас состоянии, то смогу прийти к тебе на помощь. Хорошо еще, что здесь нет потолка: ведь если бы ты оказалась в настоящей могиле, я бы не смог найти тебя, потому что у меня больше нет обоняния.

Ануна закрыла глаза и подальше отодвинулась от зловонного трупа. Она с некоторой тревогой спрашивала себя: а способен ли будет Дакомон вытащить ее из ямы? А если он, сам изуродованный, заблудится и попадет в другую западню? Кто будет их искать? Никто, конечно, так как ни один из бандитов не решится полезть в капкан.

«Лишь бы он не ошибся!» — молила она, сжимая кулачки.

Дакомон потратил на ее поиски немало времени. С ним был Ути, несший кипу планов с изображением различных конфигураций, образуемых подвижными стенами, и новых расположений ловушек для каждой из них.

— Нужно было считать плиты, — сказал он, наклонившись над люком. — Это очень важно. Как я тебе уже говорил, мы ничего не смогли бы поделать, имей мы гранитный потолок над головой; тогда бы я не сумел определить, какое положение выбрал колесный механизм, находящийся под полом.

Ути неохотно сбросил в яму веревочную лестницу, по которой Ануна выбралась наверх. Поднявшись, девушка внимательно себя осмотрела, так как здорово поцарапалась при падении.

— А почему бы не остановить систему колес и противовесов? — задала она вопрос. — Мне кажется, что достаточно сдвинуть одну плиту и проникнуть туда… Ведь этот механизм должен занимать целый подземный зал. А когда система остановится, стены перестанут двигаться…

Дакомон покачал головой.

— Очень разумно, — с иронией произнес он. — Теоретически сделать это можно, но для большей безопасности я запустил туда аспидов. Тысячи ядовитых змей, пожирающих друг друга и плодящихся в темноте, надежно охраняют внутреннее устройство. Надо быть сумасшедшим, чтобы потревожить их, а сделавший это обречен на смерть. Между прочим, подняв одну из входных плит, мы рискуем выпустить на волю всех этих гадов и заполнить ими гробницу.

Ануну передернуло от отвращения.

— Нет, — вынес приговор архитектор. — Есть только один способ ограбить гробницу Анахотепа — тот, к которому я пытался тебя подготовить. Надеюсь, сегодняшняя неудача послужит тебе уроком и завтра ты будешь внимательнее.