Атлантия - Элли Каунди Страница 30

Он снова прикатил свою тележку к самым дорожкам и теперь снимает с нижней полки ведро.

– Благодаря тебе люди заинтересовались искусственными рыбками, – поясняет он. – Вот я и подумал, что надо извлечь из этого максимальную выгоду, и прикатил сюда тележку. Уже семь штук продал. Скоро мы выкупим обратно кольцо твоей мамы.

Тру рывком поднимает ведро на самый верх тележки.

– Жаль, что не удалось толком поговорить с родными Фэна. Я пытался, но они все еще очень подавлены и, кажется, правда ничего не знают. А Калеб уже рассказал мне все, что мог.

– А я поговорила с тетей, но тоже пока не смогла ничего разузнать.

– Ничего, мы не отступим, – говорит Тру. – И обязательно все узнаем. Так вот, смотри, что я придумал. – И с этими словами он опускает руку в ведро и достает какую-то длинную извивающуюся штуку серебристого цвета.

– Ты что, сделал механического угря?

Тру кивает:

– Вдохновился после твоего заплыва.

– По-твоему, я похожа на угря?

– Ага. – Тру улыбается. – Это комплимент.

Он заводит угря и бросает его в воду. Угорь, извиваясь, плывет вдоль дорожки. Это смотрится очень красиво. Тру прав: если мой стиль плавания хоть отдаленно напоминает плавание угря, то он сделал мне комплимент.

Угорь утыкается в стену, разворачивается и плывет обратно.

– Дотронься до него, – предлагает Тру, когда угорь подплывает ближе.

Я дотрагиваюсь и вздрагиваю от слабого удара током.

– Ты уже осуществил мою задумку? – удивляюсь я. – Так быстро?

– Не мог ночью заснуть, вот и решил поработать, – поясняет мой собеседник. – Я их сделал пять штук. У этого заряд нормальный, остальных я не успел как следует протестировать, так что не уверен в их безопасности. Мне нужно время, чтобы все проверить.

Да вот только времени-то у нас как раз и нет. Вокруг начинают собираться люди, они ждут, что сегодня я продемонстрирую им больше, чем в прошлый раз. Мы запустили маховик интереса и должны этим воспользоваться.

– Эй! – окликает нас один из зрителей. – Вчера были рыбки. А что сегодня?

– Сегодня их будет больше, – отвечает Тру.

Кто-то неодобрительно свистит. Кто-то кричит:

– Рыбок мы уже видели!

Мне очень нужна эта работа. Я еще не готова довериться Майре настолько, чтобы согласиться уйти вместе с ней.

И я прошу Тру:

– Можно, я выступлю с угрями прямо сейчас? Уверена, что это не опасно.

– Я тоже так думаю, – отвечает Тру, – но я должен в этом убедиться. Давай лучше отложим до завтра.

Я поворачиваюсь к Тру спиной и, забравшись на стартовую тумбу, поднимаю мокрого угря над головой.

– Вот, смотрите! – Я обращаюсь к толпе настолько громко, насколько могу себе позволить, чтобы не потерять контроль над голосом. – С этим я буду плавать сегодня.

– И что эти штуки делают? – спрашивает один из игроков и подходит ближе.

Я бросаю угря в воду. Угорь плывет.

– Похоже на рыбку, – разочарованно заявляет игрок. – Я-то думал…

Меня это бесит. Потому что даже без электрических разрядов, даже если не использовать его в шоу, изобретение Тру прекрасно само по себе. Да люди в очередь должны выстраиваться, чтобы приобрести такие уникальные изделия.

И тогда я предлагаю этому типу:

– А ты попробуй дотронься.

Он дотрагивается до угря и сразу отскакивает. Он удивлен, а я улыбаюсь:

– Видишь, это не просто рыбка. Расскажешь остальным?

– Ладно, расскажу, – неохотно соглашается игрок. – Но еще вопрос, ощущается ли это через твой гидрокостюм?

Я спускаюсь в воду и прикасаюсь локтем к угрю. Слабый толчок есть, но материал сводит силу разряда почти к нулю.

– Не особенно, – признаю я.

Если бы я только могла, я бы усилила разряд. Я лихорадочно думаю. Чтобы добраться до поверхности, мне нужен целый гидрокостюм. Ничего, возьму запасной – костюм Бэй.

– У тебя, случайно, нет с собой ножа? – спрашиваю я.

– У меня нет, но мы же на рынке, – отвечает игрок. – Уверен, у кого-нибудь здесь ножик точно найдется.

Он отходит к толпе и почти сразу возвращается. Тру даже не успевает закончить свой спич о том, как все это может быть опасно.

Я беру у игрока нож и ухожу в одну из кабинок для переодевания. Там я снимаю костюм и отрезаю рукава и штанины, а потом надеваю его снова и выхожу в таком виде. Игрок с улыбкой принимает у меня нож.

– Да, так будет лучше, – говорит он. – А правда, что ты дочь Верховного Жреца?

– Верховной Жрицы, – поправляю его я. – Я дочь покойной Океании, а Невио мне никто.

Игрок радостно смеется:

– Ну так это еще лучше. Так даже интереснее.

Он возвращается к остальным и что-то им говорит, оживленно жестикулируя.

Не очень понятно, что этот тип имел в виду. С какой стати он решил, что людям будет интересно смотреть, как дочь Океании рискует пораниться?

Тру все это решительно не нравится.

– По-моему, ты не дело придумала, – понизив голос, говорит он мне. – Мое изобретение пока еще находится в стадии разработки.

– Зрители уйдут, если я не предложу им что-нибудь новенькое, – отвечаю я. – Мне надо сегодня произвести на них впечатление.

– Рио, дай мне всего один день.

– Мы покажем им это сейчас, иначе они про меня забудут. Ты не поверишь, как быстро люди способны забыть о чьем-либо существовании.

Зрители начинают подниматься на трибуны. Пора начинать.

Я беру с тележки ведро с рыбками и угрями. Тру тоже хватает ведро, его рука оказывается поверх моей. У него крепкая хватка, и он не улыбается.

– Извини, – говорит он, – но угри еще не готовы.

– Тру, пожалуйста, – прошу я.

Я не могу выразить словами всего, что чувствую в этот момент, но Тру, почти как и я, делает глубокий вдох. Он крепко сжимает мои пальцы, и я успеваю заметить у него на руке небольшие ожоги: наверное, получил их, когда мастерил угрей и рыбок сегодня. Он вообще когда-нибудь спит?

А потом Тру отпускает ведро. Мы не произносим ни слова, но мне жаль, что я не могу поблагодарить его своим настоящим голосом. Я начинаю заводить рыбок и угрей и бросаю их обратно в воду.

Они великолепны. Тру отлично справился с работой, наблюдать за ними – одно удовольствие.

Тру складывает руки на груди. Он не поднимается на трибуны и остается стоять у края дорожки. Я оглядываюсь, и мы встречаемся взглядами. Он пытается понять меня, но у него никогда это не получится, потому что я скрываю слишком многое.