Звездные изгнанники - Андрэ Нортон Страница 30

Возможно, поскольку экипаж «Лидиса» рассматривался как мой клан, предложение было сделано в надежде, что его примут. Я только удивлялся тому, что Осколд вернул мое тело. С его стороны логичнее было бы убрать как можно скорее это позорное свидетельство против его сына. Может, их пугал гнев Умфры?

Во всяком случае, было ясно, что капитан Фосс требовал полного наказания – чтобы Озокана объявили вне закона. Немилость распространялась вширь, так что старые враги Осколда получили удобный случай скинуть как сына, так и отца. И земли Осколда были близки к состоянию осады. Хотел бы я знать, не пошел ли Осколд против всех законов и обычаев, посылая помощь сыну. Если так, то станут ли люди Осколда поддерживать его? Лояльность между лордом и его людьми была крепка, противостояла смерти и пыткам, как говорилось в балладах. Но это работало в двух направлениях: лорд был так же честен по отношению к тем, кто присягал ему в верности. Такое укрывание сына могло, я думаю, расцениваться как открытое нарушение клятвы, подвергавшее его людей слишком большой опасности.

Я мысленно представил себе город Ырджар. Мне трудно было сосчитать, сколько дней прошло со времени моего похищения, так что даже не был уверен, работает ли еще ярмарка. Что, если – я прибавил скорости – что, если «Лидис» уже ушел? Эта мысль была так ужасна, что я постарался отогнать ее.

Если «Лидис» все еще стоял в порту, может, и Малик тоже на ярмарке? А если нет? Я облизал все еще болевшие лапы и тихонько заворчал. А может ли барск снова стать человеком? Что, в сущности, случилось с тем, кого по просьбе Майлин приютили жрецы Умфры? Может, он так долго был в теле зверя, что животное взяло верх и бегает теперь по холмам, не имея никаких связей с человеком? Мне хотелось опустить голову и завыть, как я выл на луну по нечеловеческим причинам. Однако, я задушил этот вой в горле.

Грис Шервин был со мной на шоу, он видел, как мы привезли барска, он слышал мой рассказ о том, что произошло в палатке продавца животных, он сможет открыть свой мозг, если барск придет к нему теперь, он будет способен к какому-то контакту. Мы все имели способности эспера, одни больше, другие меньше. Лучшим эспером на борту «Лидиса» был Лидж, только бы мне суметь подойти к нему достаточно близко. Нет, Крип Ворланд еще не был побежден. По этим холмам я мог идти как днем, так и ночью.

Я выкопал из мягкой земли нескольких мелких животных и съел, но их едва хватило, чтобы чуть-чуть притупить чувство голода. Я поднимался все выше и выше. Захватывало дух от морозного воздуха, застывшая почва терзала натруженные лапы. Я лизал снег, чтобы утолить жажду, и с тоской вспоминал реку, где мог напиться всласть.

У полуночи я прошел через перевал и мог бы спускаться в долину, но так устал, что вынужден был поспать в укромном месте.

Когда я проснулся, солнце пригревало мою покрытую густой гривой спину. Прищурившись от яркого света, я оглянулся и потянул носом. Сильно пахло человеком. Слабое шарканье по твердой поверхности – такое могли произвести только сапоги. Кто-то шел справа от меня внизу, стараясь производить как можно меньше шума.

Я нагнулся, коснулся мордой передних лап и посмотрел вниз. Человек нет, люди, потому что я увидел второго, ползущего в гору почти рядом со мной. Поверх кольчужной рубашки на них были грязные плащи со странными цветными пятнами. Я подумал, что только острый взгляд животного может разглядеть их на расстоянии, если они не будут двигаться. Не удирают ли это враги Осколда? Неважно, кто они, лишь бы не нашли меня. Я начал медленно отползать в кустарник. Куда они направлялись, я не мог угадать, потому что поблизости не было ни крепости, ни поста. Но решимость их была очевидна.

Мне придется снова повернуть на юг, так как ползущие по холму были частью отряда, находящегося внизу. А я знал только то, что Ырджар был где-то на западе.

Я лег и стал ждать ночи. Под Тремя Кольцами Луны я пустился во весь опор. Так всю ночь я попеременно то бежал, то шел, пока не был вынужден остановиться, потому что лапы нестерпимо болели. Я остановился возле озерка, где мне удалось также и закусить, потому что какая-то птица, обманутая моей неподвижностью, приблизилась ко мне. Это была отличная еда, лучшая, какую я ел после фоду. Затем я зарылся в кустарник, но долго спать мне не пришлось.

На этот раз я услышал сначала звук, а не запах: это были собаки с фермы, и они охотились за кем-то, кто бежал в моем направлении.

Когда я был человеком, на этих холмах за мной охотились люди Озокана, теперь я зверь и снова вижу охоту. Лай собак, наверно, должен наводить ужас на того, за кем они гонятся. Я спокойно прислушивался, полагая, что их дичь – не я.

Из кустов выскочило длинноногое животное и помчалось крупными прыжками. Я узнал его – дикое жвачное с равнины. Его мясо сушат на зиму, и оно считается обычной добавкой к меню. Охота, видимо, началась недавно, потому что животное бежало легко. Но свора была нетерпелива и молча бежала по горячему следу, лишь изредка взлаивая.

Я опять бежал к югу, далеко обходя тропинки, по которым пробежало преследуемое животное. Хорошо, если собаки будут поглощены первоначальной целью и не обратят внимание на мой след. А, может, они тоже боятся барска?

Меня тревожило, что я приближался к открытой местности. Там не было ни скал, ни кустарника, ни деревьев, негде было укрыться от глаз охотников, кругом голые поля, где на фоне серо-желтого жнивья мой красный мех будет отчетливо виден.

Я почувствовал запах воды и вспомнил о ручье, бежавшем из этого озерка, где я пил и омывал лапы. Не пойти ли мне по ручью, чтобы сбить след? Я знал об этом по тем пленкам, которые, бывало, рассматривал для собственного удовольствия. Но такие охотничьи воспоминания, собранные с точки зрения человека, вряд ли могли быть полезными в моем теперешнем положении.

Однако, лучшего решения я не видел, поэтому вошел в воду и пошел по течению. Я не успел далеко уйти, как услышал глухой шум в том месте, где раньше лежал. Этот шум звучал реальной угрозой. Случилось самое худшее: собаки взяли мой след и, к моему несчастью, решили, что я лучшая добыча.

Меня охватила паника, которая вела к гибели. Я перестал соображать и бросился бежать. Но мои силы были подорваны, и я знал, что далеко не убегу. Я перескочил через ограду, помчался по полю и…

Под моими лапами уже не было почвы. Я падал…