Дорога на Тир Минеган - Олег Авраменко Страница 30

— Так заходи, поговорим, — предложила Эйрин. — Можешь лечь со мной. Будем разговаривать, пока не заснем.

— Прекрасно! Я сейчас разденусь.

Она исчезла за дверью, и из передней донесся ее тонкий, но властный голос, зовущий служанку. А Эйрин взяла из шкафчика волшебное перо, не требующее чернил, и аккуратно вывела в тетради: «38 линаса 1694 года от начала Мор Деораха».

По правилам следовало написать просто «М. Д.» или, в крайнем случае, «от Мор Деораха». Но Эйрин хотела показать своим преемницам, что еще до того, как обнаружилась ее Искра, она прекрасно осознавала разницу между трактовкой Мор Деораха духовниками, северными и южными, и тем, что происходило на самом деле.

Эйрин коротко написала о своем сегодняшнем отречении от права на леннирский престол и о том, как Шайна приняла ее в Сестринство и объявила младшей сестрой. Детали решила добавить уже завтра, а так как написанное волшебным пером не размазывалось и не оставляло отпечатков на прилегающей странице, смело закрыла тетрадь и положила ее на тумбочку. Потом вновь улеглась на подушку и стала думать о том, долго ли ей придется учиться, прежде чем она освоит почтовые чары. От Шайны Эйрин знала, что ведьмы никогда не берут с собой в путешествия родовые хроники, а всегда хранят их на Тир Минегане. Когда же возникает потребность что-нибудь написать, они просто делают запись на первом попавшемся листе бумаги, а потом пересылают написанное на страницы своей тетради.

Вскоре пришла Финнела, облаченная в длинную ночную рубашку. Сбросив свои пушистые тапочки, она забралась в кровать и устроилась рядом с Эйрин. Протянула руку, направив ее на магический светильник под потолком, и он постепенно потускнел — но окончательно не погас. В комнате воцарился уютный полумрак.

— Хорошо получилось, — заметила Эйрин. — Ты и Лавраса отшила с помощью чар?

— Да нет, хватило обычной немагической пощечины.

— Он к тебе приставал?

— Ага. Полез целоваться. Наглый мальчишка!

— Еще бы, — согласилась Эйрин. — Он же не Падрайг.

— А я бы и Падрайгу дала… ну, в смысле, дала бы ему пощечину. Я же не какая-то там потаскуха. Пусть сначала жениться на мне, а потом… — Финнела замолчала и вздохнула. — Но я уже не знаю, действительно ли этого хочу. Во всяком случае, не сейчас, это точно. Сейчас я могу думать только о том, что послезавтра ты уедешь, а я останусь одна… Мне так будет тебя не хватать!

— А мне — тебя, сестренка, — сказала Эйрин. — Так тяжело расставаться с тобой. Особенно теперь, когда ты начала меняться, становиться такой, какой я всегда хотела тебя видеть.

Кузина опять вздохнула:

— В этом моя беда. Раньше было легко, раньше я знала, что мне нужно, планировала свою жизнь наперед — муж, корона, дети… А теперь этого мало, хочу чего-то большего. Хочу стать настоящей колдуньей, магия — такая замечательная штука! Ты была права, Эйрин, на свете нет ничего увлекательнее чар.

Эйрин придвинулась к Финнеле и погладила ее по голове.

— А самое забавное то, — произнесла она, — что это был лишь умозрительный вывод. Я до сих пор так и не ощутила вкуса чар.

— Он… волшебный. И чем больше его пробуешь, тем больше хочется. Мастер Иган утверждает, что я могу стать могущественной колдуньей…

— Шайна с ним согласна, — подхватила Эйрин. — Она говорит, что с каждым днем твоя сила возрастает.

— А еще, — продолжала кузина, — мастер Иган вчера разговаривал с отцом и мамой. Советовал отправить меня на учебу в Кованхар.

— Ого! — Это стало для Эйрин неожиданностью. — И что же они… Хотя об их реакции я догадываюсь.

— Вот-вот, — с грустью подтвердила Финнела. — Они просто на дыбы встали. Мол, это за полторы тысячи миль отсюда, а я еще маленькая, кроме того, у меня есть обязанности принцессы. А еще в Кованхаре много молодых студентов-колдунов, и никакая охрана не защитит меня от их ухаживаний… — Кузина нервно хохотнула. — Тогда мастер Иган очень неохотно заговорил о Тир Минегане, о той ведьминской школе для девочек-колдуний. У него было такое кислое лицо, как будто ему скормили целый лимон. Но все равно сказал, что это еще лучший вариант, там мы с тобой друг друга поддержим, ты будешь присматривать за мной, да и мужчины-колдуны, хоть молодые, хоть старые, на Минегане большая редкость. Мне показалось, что мама восприняла эту идею благосклонно, а вот отец уперся, и все тут. Очень резко ответил, что наша семья уже отдала одну дочь ведьмам, этого достаточно. И больше не стал об этом говорить.

— Наверное, я знаю, почему он так завелся, — медленно произнесла Эйрин. — Многие мужчины считают, что раз ведьмы должны хранить девственность, то они только то и делают, что развлекаются с молодыми девушками. Но на самом деле это большое преувеличение. Ясное дело, среди ведьм есть и такие, но их очень мало и обычно они ищут пару в своем кругу. А остальные сестры находят другой выход для страсти — просто обращают ее в магию.

— Знаю, — кивнула Финнела. — Как-то расспрашивала об этом Мораг. Думала, что раз она так бесстыдно ходит в брюках, то ей уж точно нравятся девушки и она не будет этого скрывать. Однако Мораг сказала, что девушками никогда не интересовалась, ее привлекают высокие, широкоплечие, жилистые мужчины, особенно военные. Но она легко с этим справляется, просто начинает интенсивно чаровать, и приступ похоти быстро проходит. Я ей верю, мне и самой после занятий магией даже смотреть не хочется на парней. Вот только отцу этого не объяснишь. Даже если я осмелюсь заговорить с ним об этом, он в лучшем случае наорет на меня, а в худшем — отлупит.

— Скорее всего, так и будет, — подтвердила Эйрин. — Кроме того, он хочет выдать тебя за Падрайга.

— А если ничего не получится, — сокрушенно добавила кузина, — то найдет мне другого жениха. Ты была права: богатство и власть — это как клетка с золотой решеткой. Раньше я тебя не понимала, а теперь… Я тебе так завидую, сестренка! Не только твоей ведьмовской Искре, но и твоей силе воли, твоей решительности. Ты не раз говорила, что если бы у тебя был колдовской дар, ты бы убежала из дома. И ты бы наверняка так поступила. А я… я не могу, я слабая, беспомощная. Даже не представляю, что буду делать, когда уеду из Кардугала.

Эйрин не стала с ней спорить. Она и сама так считала, всегда видела в Финнеле нежный тепличный цветочек и понимала, что кузина об этом знает. Поэтому просто обняла ее, прижала к себе и, уже засыпая, думала о том, каким удивительным образом изменилась их жизнь после того знаменательного дня, 26 горфеннава, когда к ним приехала Шайна вер Бри. С тех пор Эйрин, до этого чувствовавшая себя пленницей своего высокого положения, превратилась в самую счастливую девушку на всем белом свете. А вот Финнела, которая раньше была всем довольна и мечтала лишь о хорошем муже, внезапно стала несчастной.

Ну разве это справедливо? Неужели Великий Дыв посылает на землю так мало счастья, что когда кто-то один получает его, другой обязательно теряет?..