Лорд-Чародей - Лоуренс Уотт-Эванс Страница 30

— Я никогда не покидал поселения, — сказал он. — Здесь все так по-другому!

Проводник, явно соглашаясь, буркнул нечто невнятное.

— Это даже… немного пугает.

Проводник ответил кивком, и его молчание обеспокоило Крушилу.

— Может, я тебя чем-то обидел? — спросил он.

— По-твоему, я стал бы бродить по диким местам, если бы любил вести разговоры? — вопросом на вопрос ответил проводник.

— Но ты… — растерялся Крушила… — но ты охотно разговаривал в Безумном Дубе. Да и путешествуешь ты не всегда в одиночку.

— Должен же я зарабатывать себе на жизнь. Разве не так?

— Так.

— А теперь к вопросу о заработке. Видишь вон то дерево? Тот большой дуб?

Дерево, на которое указывал проводник, можно было без всякого преувеличения назвать гигантским — оно высилось над окружением, и его без труда можно было увидеть из поселения, если смотреть на юго-восток.

— Да, конечно, — ответил он. — Это — Безумный Дуб, давший название нашей деревне. Чтобы наши дети не пересекли границу, о нем рассказывают разные страшилки. Но, если честно, я не знаю, почему его так называют.

— Дуб — главная причина того, почему земли вашего поселения не продвинулись за гребень кряжа. Из-за него жрецы не пытаются приручить лерров, обитающих за святилищем. Те страшные истории, которые ты слышал в детстве, скорее всего правдивы. Дуб назвали безумным потому, что его лерр более ста лет назад сошел с ума. Он не общается ни с другими леррами, ни с деревенскими жрецами. Если ты заговоришь в зоне его слышимости, он нападет на тебя, если уснешь под кроной — сожрет твою душу, а то, что останется от твоего тела, станет пищей для его корней. Если ты к нему притронешься, он тебя или отравит, или оцарапает, или ударит узловатой ветвью по голове. Если же тебе удастся проскочить под ним тихо и быстро, он тебя не заметит. А теперь умолкни и держись ближе ко мне.

С этими словами проводник низко пригнулся и быстро двинулся вперед. Крушила попытался скопировать все его действия.

Они пересекли окружавшую дуб широкую пустошь. Пустошь была серой и безжизненной, несмотря на то, что за ее границами буйствовала зелень травы и кустов. Сухие листья шуршали под их сапогами. Некоторые листья настолько пересохли, что рассыпались в бурную пыль, тут же оседавшую на ноги Крушилы. Под дубом не было ни зеленых порослей, ни мха, ни плесени. Ничего — кроме опавших листьев. На пустоши ничего не росло — ничего, кроме огромного дуба.

В какой-то момент Крушила вдруг понял, что остановился и, оставаясь в той же согбенной позе, смотрит на толстенный слой сухих листьев. Листва, опадая, скапливалась под дубом многие годы. Тут и там в слое листвы виднелись небольшие бугорки, и, вглядевшись, Крушила обнаружил среди разлагающейся бурой листвы белые человеческие кости.

Всем своим существом он чувствовал, что попал в скверное место. Воздух здесь был каким-то нечистым — значительно хуже того, каким они дышали, миновав святилище. Сейчас ощущения отчасти походили на те, что он испытал, когда вышел из дома без талисмана. Хотя на сей раз он не чувствовал ни боли, ни слабости, но понимал, что оказался в плохом месте. Новоиспеченный Избранный Воин был уверен, что это место тоже чувствует его присутствие. Он не мог объяснить, откуда он это знает. Он это просто знал.

Дуб скорее всего уловил ауру его магии.

Крушила выпрямился, чтобы посмотреть, где кончается мертвое место, и с изумлением обнаружил, что сбился с тропы и каким-то непостижимым образом приблизился к дубу. Теперь он видел, что ствол огромного дерева покрыт бугристыми наростами, искривлен и перекручен. А некоторые ветви даже имели форму спирали. Все эти странности скрывал зеленый купол листвы, но теперь, когда он сам оказался под этим куполом…

Но это же неправильно! Почему он стоит под кроной, так близко к стволу? Проводник к дереву не приближался, да и у него самого не было никаких намерений сюда идти.

Однако неведомая сила заставила его сделать еще один шаг в сторону ствола. Лерр дуба тянул Крушилу к себе, подавив сопротивление его лерра.

Молодой человек заставил себя остановиться и попытался двинуться к тропе, обозначенной полосой раздавленных и разбросанных сухих листьев, по которым только что прошагал проводник. Однако ноги отказывались ему служить. Дуб не хотел отпускать его. Крушила собрал все силы и предпринял еще одну попытку повернуть в сторону тропы.

И снова ничего не получилось. Помимо воли его ноги делали кроткие шажки в сторону дуба, и он медленно, фут за футом, приближался к отвратительному растению.

Повернуть назад он не мог, единственное, что ему удалось, — это идти чуть медленнее. Все попытки остановиться кончались ничем. Ноги по-прежнему отказывались повиноваться. Крушила видел лишь узловатые кривые ветви и мертвые бурые листья. Делая очередную попытку прекратить движение, он чувствовал, что его мысли искажаются, наполняясь чувствами Безумного Дуба.

Внезапно он споткнулся, и сухой хруст старых костей нарушил неестественную тишину, царящую под кроной гигантского дерева. Одну руку Крушила протянул вперед, чтобы смягчить падение, другую инстинктивно опустил на рукоять меча. Мешок, который он тащил на себе, качнулся и едва не соскользнул с плеча.

Прикосновение к рукояти меча словно разбудило его, хотя он вовсе и не спал. Крушиле вдруг передалась холодная, похожая на порыв ледяного ветра ярость лерров стали и мышц, и он вновь почувствовал себя свободным. Резко развернувшись, он помчался прочь от страшного дерева. Из-под сапог во все стороны летели сухие листья и обломки костей. Чтобы не зацепиться за нижние ветви Безумного Дуба, приходилось то и дело наклоняться.

Проводник стоял за пределами мертвой зоны в тени высокого ясеня и махал ему рукой. Злобное давление обезумевшего лерра на его разум мгновенно исчезло, и Крушила ощутил на себе спокойное, хотя и слегка презрительное внимание лерра красивого ясеня. После общения с сумасшедшим духом это внимание было чем-то похоже на дуновение теплого ветерка. Крушила оглянулся на Безумный Дуб и начал:

— Я никогда…

Но проводник приложил палец к губам, не позволив ему закончить фразу. Крушила тут же закрыл рот — и они, пройдя под ясенем в полном молчании, углубились в лес. Крушила ощущал присутствие лерров деревьев, мимо которых они шли, и все эти лерры отличались один от другого. В Безумном Дубе все деревья были дружественной частью единого целого, но здесь каждый дух был индивидуалистом, заботившимся только о себе и проявлявшими полное равнодушие к соседям. Крушиле хотелось идти помедленнее, чтобы лучше познакомиться с духами, понять течение жизни дикой природы, но проводник все время его торопил.

Когда они полностью избавились от удушающего влияния Безумного Дуба, проводник сказал:

— А я-то думал, ты Избранный.

— Так оно и есть, — ответил Крушила, глядя на пробивающиеся сквозь густую листву солнечные лучи.

— Но тогда ты должен более успешно сопротивляться враждебным колдовским силам. Впервые за последние десять лет мой клиент оказался так близок к гибели. Я не позаботился о перьях арра или о заклинании, поскольку считал, что тебя защитит твоя магия. Она должна была уберечь тебя, как уберегла Старого Воина на пути на север. Когда же мы возвращались с ним на юг, он уже пользовался перьями арра и еще каким-то талисманом. Старик сказал, что не нуждался в них, когда был Избранным.