Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем - Ольга Белошицкая Страница 30

Едва дотерпев до башни, я выдернул стрелу, опять пережив острую, но кратковременную боль. Все-таки гигантская птица гораздо легче переносила подобные неприятные вещи, чем человеческое тело. Потом попытался трансформироваться — и ожидаемо потерпел поражение.

Словно волна электрического тока прокатилась по всему телу… меня затрясло, но я попытался надавить, нажать, настойчиво вызывая нужные ощущения и представляя себя человеком… Без толку. Я дернулся и напрягся, пытаясь вырваться из птичьего тела, но оно опять ответило встряской, а я чуть было не потерял равновесие.

Я лихорадочно метался по площадке, продолжая свои судорожные попытки и испытывая чудовищный шок от невозможности вернуть себе человеческий облик. Паника захлестывала меня волнами, и вместе с ней начало накатывать чувство потери контроля над ипостасью. Переключилось зрение и чувства, с человеческих на вороновы, стали путаться мысли, вытесняемые хорошо знакомыми ощущениями стихийного существа-сгустка энергии, мыслящего образами, инстинктами и порывами. Меня захлестывало Вороном, как неопытного пловца волнами во время шторма, человеческие разум и воля медленно тонули в бескрайнем океане сознания бессмертного божества. Вынырнуть бы, вынырнуть… В отчаянии я рванулся вверх, в небо, и лишь немного отойдя от береговой линии, камнем упал в холодный и прозрачный, почти безветренный сегодня океан.

Это немного остудило пожар паники в моей душе. Ворон мне подчинялся. Я вынырнул, отлетел еще дальше от берега и снова нырнул, ловя холодное течение. Постепенно вернулась и четкость мыслей, и чувство полного контроля тела, и вот то специфическое, но давно привычное состояние единения человеческого разума и всесильной стихии. Я даже подавил поднявшее изнутри чувство хищного голода, легко подавил, одним усилием, хотя раньше мне это либо не удавалось, либо удавалось с трудом. Все нормально. Я-таки человек, а не тварь, и не демон.

Но поесть было нужно, хотя бы для того, чтобы не давать неразумной сущности повода вырваться на свободу. Что ж, спрошу у Ширин, нет ли в Шеннон Аре беспокоящих ее племен, численность которых надо проредить…

Земля-Основа, а как же я теперь ее спрошу? Как я теперь буду контактировать с разумными?

В вечном облике не поговоришь. У меня с Шандром и с элитой Пауков была выработана система знаков для общения в бою, когда я в небе, но это даже не язык, а набор визуальных команд, понятный только своим. Их речь я, конечно же, понимаю, и даже слышу лучше, чем в человеческом облике, но как теперь отвечать прикажете?

Как бы то ни было, Ширин меня ждет. В человеческом обличье или в зверином — опаздывать все равно невежливо. А я уже опоздал.

Я осторожно приземлился на посадочной площадке для вимм Нуэйна, сторонясь садящихся и взлетающих транспортов. На меня зачарованно глазели и почтительно отходили в сторону. Подождав немного и надеясь, что меня кто-нибудь встретит, я медленно уменьшился, чтобы пройти размахом крыльев в дверной проход. Передвигаться в закрытых помещениях в облике Ворона я терпеть не мог — дверь не откроешь, крылья не распахнешь, только если уменьшаться до размеров обычной птицы и использовать когти. Жутко неудобно. К счастью, двери Нуэйна открывались сами собой, и я влетел в просторный зал-прихожую, сел в центре, снова вырастил себя до размеров чуть больше человека и стал ждать, пока кто-нибудь ко мне выйдет. Буквально через несколько минут из проема напротив появилась сама Ширин. Окинув меня хмурым взглядом, она со вздохом спросила:

— И ты туда же?

Я отчетливо кивнул, наклонив голову почти до пола. Потом уменьшился и вспорхнул ей на плечо.

— Ну пошли, что ли… — она сняла меня с плеча и пересадила на руку. Мы поднялись в ее личный кабинет, где она ссадила меня на рабочий стол, села в кресло, положила подбородок на руки и печально уставилась на меня. Смущенный ее грустным и укоризненным взглядом, я попятился назад.

— Как же ты подставился? — спросила она со вздохом. Оглядевшись, я взлетел под боковой аэр и, сделав так, что моя тень отчетливым контуром легла на пол, бросился на нее. Потом на всякий случай повторил движение еще раз.

Она каким-то образом поняла, о чем я.

— Ты увидел свою тень или что-то похожее на тебя, и погнался за нею, — сказала она.

Я вернулся на стол и закивал.

— В тебя откуда-то целились и ранили, — продолжила она. Я клювом показал, куда. Она потянулась, взяв меня в руки и попыталась рассмотреть след от стрел, но он был фактически незаметен. — Тебе нужна помощь?

Никогда в жизни меня вот так не брали… в ладони. Ощущение от прикосновений ее пальцев оказалось так неожиданно приятно, что я поспешил высвободиться из рук и отрицательно повертел головой.

— Ты пытался обернуться и не смог, — продолжила она, — совсем, несмотря на усилия.

Я кивнул.

— Ты полностью контролируешь ипостась и ощущаешь себя человеком.

Я снова кивнул. Потом, заметив на ее столе документ, клювом вытащил лист и принялся показывать ей на буквы, одну за другой.

"Что с остальными?" — прочла она мой вопрос.

— Даллах дичает, блуждает где-то в лесах, его и не видно. Ваэль тоже… не радует, хотя неприятных инцидентов больше не было.

"Предупреди всех о призраке", — снова показывая на буквы, попросил я.

— Обязательно.

"Сообщи Шандру", — опять попросил я, чувствуя при этом неловкость.

— Я бы на его месте тебе все перья вырвала, — усмехнулась она. — До чего ж беспокойное и безответственное руководство ему досталось. Интересно, смогу ли я переманить его к себе, пока ты тут изображаешь маленькую скромную птичку?

Я издал резкий горловой звук, расправил крылья и стал расти прямо у нее на столе

— Ну-ну, не сердись, — рассмеялась она. — Стол сломаешь.

"Кто следующий?"

Она протянула мне руки, приглашая сесть ей на ладони.

— А что, если все по очереди? — предположила она, поднося меня к глазам.

"Останется тот, кто стоит за этим"

— Думаешь, это кто-то из нас?

Я встрепенулся, пытаясь таким образом выразить сомнения.

"Пожалуйста, будь осторожна."

Кончиками пальцев она провела по голове и крыльям, потом осторожно погладила оперение.

Я ей что, голубь?

— Я постараюсь, — серьезно пообещала она.