Мама для Совенка - Екатерина Боброва Страница 30

Юля сглотнула. Сказка ложь, да в ней намек. Неужели ее ждала судьба несчастного юноши? Жесть.

— Это значит, я не могу бросить Совенка? — тихо спросила. Она была не против остаться с Алем, но возможность повторения сердечного приступа напрягала.

— Это значит, мы решим вашу проблему, вы не будете беспокоиться за маму и сможете спокойно быть с Альгаром.

Звонок в дверь прервал их разговор.

— Что это? — спросил, мгновенно насторожившись, Фильярг.

— Кого-то принесло, — ответила, вставая Юля. Пять утра… И кто это? У нее дома два состоявшихся мага огня и один потенциальный. Самоубийца?

— Объявился, — нехорошо так прищурился Четвертый, глядя в сторону входной двери, и скомандовал: — Открывайте.

В дверной глазок Юля все же посмотрела. Ошарашено полюбовалась на ярко алые розы, за которыми и человека видно не было. Повернула замок, только сейчас подумав о том, как товарищи попали к ней домой. Адрес, допустим, запомнил Совенок, но дверь? Ах да, у них была сумочка с ее ключами… Надо, кстати, забрать и зарядить мобильник.

— Доброе утро, Юлия Андреевна, — широко улыбнулся «русский», протягивая огромный — роз на пятьдесят букет, — это вам.

— Не такое уж и доброе, — не согласилась Юля, но цветы все же взяла. Да и как тут устоять, когда ей в жизни не дарили такого богатства. Еще и запах… Она вдохнула тонкий аромат, прикрыла глаза, наслаждаясь.

— Так вот, что вы любите, — задумчиво проговорили за спиной, возвращая к действительности. Сплошной принцизм, куда не ступи, — раздраженно подумала Юля.

— Раз вы здесь, еще и в компании Четвертого, значит, пришла пора запасного плана, — широко улыбнулся «русский», совершенно не смутившись холодностью приема. Поднял руку, демонстрируя фирменную коробку с тортом из «Буше».

— Предлагаю объявить перемирие и заесть недоразумение сладким, — провозгласил гость с такой завлекательной улыбкой, что Юля невольно залюбовалась. Была у «русского» некая легкость в общении, которая сразу располагала к себе.

— А я думал, дорогой кузен, ты сдался и решил поработать на рудниках, — едко проговорил Фильярг. Юля вскинула брови — какие рудники? Неужели «русского» собирались упечь за то, что способствовал побегу Аля? Совершенно недемократичный мир. Впрочем, нет. Какое-то равноправие в нем есть, раз кузены наследных принцев отбывают наказание на рудниках.

— За последние сутки я не присел ни разу, — возмутился гость и, не дожидаясь приглашения, прошел в квартиру, разулся, закрыл за собой дверь, демонстрируя навыки бывалого путешественника в этом мире.

Из комнаты выглянул Третий, округлил глаза на букет, кивком поздоровался с кузеном, но тут же исчез обратно, притянутый голубым экраном.

Гость оглядел Юлю усталым взглядом, попросив слабым голосом:

— Чаю нальете или сразу к делу?

Какой русский не помнит про «накорми, баньку истопи».

— Проходите, — посторонилась, пропуская мужчину на кухню, и со словами: — Ваза в гостиной на полу, — «обрадовала» его высочество букетом роз. Тот не понял. Пришлось впихнуть цветы в руки принца. И головой мотнуть в сторону гостиной. Слуг у нее нет, придется его высочеству поработать ручками.

Фильярг проводил прищуренным взглядом утекшего на кухню кузена. Его появление радовало и одновременно настораживало. Явно не с пустыми руками пришел и розы здесь ни при чем. Впрочем главное, чтобы идеи дурного кузена сработали. Лично он чувствовал приближение тупика. И не слишком далеко продвинулся в решении проблемы. И почему эта упрямая женщина так сильно вцепилась в семью? Сама же говорила — живет одна, к чему эти сложности? Сказать матери, что уезжает, выходит замуж, он даже готов сыграть роль жениха. Но сердце подсказывало — не все так просто. Фильярг, обжегшись, торопиться не желал. Слишком разные миры — насмотрелся, пока искал Альгара. Еще больше останавливал страх. Он не хотел снова сжимать в объятиях женское тело, напряженно прислушиваясь к неровной работе Юлиного сердца. Каждый пропуск ритма вызывал приступ паники — а если остановится? Но сердце продолжало биться, пусть и неровно. И сейчас Фильярг готов был пойти на все, чтобы эта невыносимая, упрямая женщина добровольно согласилась стать ассарой. Он даже готов сотрудничать с кузеном, которого всегда недолюбливал, лишь бы его идеи оказались толковыми.

Вошел в гостиную, нашел вазу. Под насмешливым взглядом третьего воткнул туда розы и вернулся.

«Русский» на кухне уже наворачивал круги вокруг кофе-машины, хищно принюхиваясь к запаху кофе, и Юля поняла — чай сегодня не в фаворе.

— С молоком? — спросила.

— А капучино можно? — с надеждой поинтересовался «русский».

— Можно, — кивнула, отмечая про себя, что товарищ глубоко погрузился в систему. Интересно, сколько времени он провел в России? Почему именно в России? Потому что без вопросов разулся. Потому что не ахал при виде старинного самовара, стоящего на подоконнике — наследство от деда. И обращался по имени отчеству, чего не любили делать иностранные граждане.

— Вы уж простите, Юлия Андреевна, я без приглашения, да еще так рано, но я попробовал найти вас во дворце, а там сказали: вы отбыли вчетвером. Вот я и решил дома проверить. И еще раз простите — забыл представиться.

Встал, прижал ладонь к сердцу, отрекомендовался:

— Кайлес. Но вы можете звать меня Александром, мне это имя очень нравится.

— Адрес как нашли? — нахмурилась Юля, доставая молоко из холодильника. Совенок адрес мог только показать, но никак не передать, значит, разузнал сам. И фиг ему, а не Александр. Косить под русского — дурной тон и навевает нехорошие ассоциации.

— Я, Юлия Андреевна, не просто с тортом пришел, а с предложением. А любое предложение требует подготовки.

— Подготовились, значит, — девушка бросила на Кайлеса многозначительный взгляд, но мужчина намека не понял. Расслаблено развалился на стуле, отгородившись тортом. Отличным, кстати. Ей давно хотелось его попробовать, да цена останавливала — усыпанный крупными орехами, один к одному, политый венецианской карамелью — сказка для сладкоежек, а не торт.

— И что ты подготовил? — спросил Четвертый, проходя на кухню и присаживаясь за стол.

— Много, — довольно улыбнулся Кайлес, не чувствуя опасности, — вам, Юлия Андреевна, двадцать шесть, не замужем, работаете старшим логистом — организация перевозок грузов, — пояснил для брата. — Вы — первая и единственная дочь в семье. Есть еще младший брат, призван в местные войска. Из-за болезни матери вынуждены были стать старшей женщиной рода. Заботиться о брате, убирать, готовить, при этом успевая учиться на высший балл.

— И кто же вам столько всего рассказал? — прищурилась Юля, давя желание плюнуть в чашку с кофе.

— Есть деньги, есть информация, — пожал плечами «русский». Принял из Юлиных рук кружку, принюхался, сделал глоток и расплылся в блаженной улыбке. — Изумительно!