Мой босс - палач - Анна Владимирова Страница 30

Я помолчал, чувствуя тепло ее ладоней на коже, и губы растянулись в улыбке:

— Мне уже неважно.

— Как неважно? — она убрала руки. — Ты же хотел отделаться от брака. А если я не та, то ничего не выйдет…

— Все выйдет, — повернулся к ней. — Я уже не откажусь от тебя…

Заглянуть ей в глаза оказалось непросто, но лишь в первую секунду, пока она смогла вынести мой взгляд. В следующую часто заморгала и отвела свой.

Мы поужинали в давящем молчании. Я не мог принять, что Бэрри все еще просит ее отпустить, а она пыталась принять ситуацию… и летела на огонь. И ни один не знал, как разодрать этот саван неудобного молчания. У нас и правда не было общих тем, и я не знал, из чего их еще выдрать, но упрямо давал понять — все изменится. Когда-нибудь…

— Я никогда ни с кем не сплю, — застыла Бэрри на входе в спальню.

Что мне оставалось? После близости я не мог ее бросить — это бы значило отказаться, удовлетворившись сексом. Но противоположное снова значило принуждение.

— Надеюсь, привыкнешь, — и я стянул халат с ее плеч.

— Давай сначала ты, — предложила она вдруг.

— Почему?

— Ну так получится, что я к тебе сама пришла… снова, — улыбнулась Бэрри.

— Хорошо, — уперся лбом в ее затылок, отмечая, что мне тяжело отойти от дверного проема. Я инстинктивно загонял салему в свою кровать, не доверяя ей принятие решений. Да уж, будет гораздо тяжелее, чем я ожидал.

— Отворачивайся, — приказала Бэрри, когда я стянул покрывало и залез под одеяло.

— Командуешь? — вздернул бровь.

Бэрри задумалась, прежде чем ответить:

— Да. Как и ты.

— Хорошо, — и я отвернулся к окну, чувствуя удивительный всплеск злости внутри. Аж зубы заскрипели от раздражения, и я наблюдал за этим будто со стороны… Но стоило кровати прогнуться, все стихло, а когда Бэрри прижалась ко мне и потянула на себя одеяло, я прикрыл глаза:

— Не сбегай только…

— Я попробую, — прошептала мне в шею.

* * *

Выспаться нормально не удалось. Я все слушала, как тихо дышит инквизитор, ерзала по постели то к краю, то снова к нему, беззастенчиво его тревожа… Но стоило провалиться в сон, меня снова начинало мотать от тех эмоций, в которые он меня бросил на кухонном столе. Меня рвало на части от разных мыслей, что-то внутри ломалось, хрустело под натиском мужчины и больно ранило осколками… Я насмотрелась на продажных женщин… Первую неделю работы в клубе я рыдала ночами, пытаясь переварить и хоть как-то усвоить реальность, далекую от той, что была в родительском доме. И то, что инквизитору было так же плохо, не облегчало моих переживаний.

Я не могла с собой примириться, но нашла странное успокоении в том, чтобы примирить Вернона с тем, что сделал он. Мы сыграли какую-то странную партию, в которой он будто потратил все фигуры, и ему ничего не осталось, как ждать от меня хода.

— Что такое этот третий лепесток на печати? — спросила тихо в утренней тишине.

Но Вернон только вздохнул глубже, повел головой и потянулся ко мне… коснулся невесомо кожи плеча и одернул руку, будто обжегся.

— Доброе утро…

— Ты же не спала, — открыл он с трудом глаза.

— Нам и выспаться с тобой не судьба. Сегодня поеду к себе, — и я откинула одеяло. — Ты же меня сегодня спрашиваешь?

— Но не значит, что делаю все, что скажешь, — оперся он на локти, провожая меня хмурым взглядом.

Настроение было плохим у обоих. Я разбила чашку, когда готовила кофе, Вернон снова порезал руку, нарезая хлеб… Взъерошенные и злые, мы молча сели завтракать. Ей богу, даже наш обед в том кафе перед гибелью Сильвии был куда более теплым, чем после двух ночей близости.

— Вернон, самое время спросить, — решила продолжить терзать наше хмурое утро в клочья.

— Мне проще приказывать, — сухо отозвался он. — Вчера, по крайней мере, тебе тоже так было проще. Вот и останемся на этом пути…

— Отлично, — откинулась я на спинку стула. Короткое перемирие было закончено. — Да, куда уж мне до своего мнения!

— Я не отпущу тебя от себя, — врезался он в меня горящим взглядом.

— Ты меня душишь, Вернон, — упрямилась. Я уже не понимала, чего именно хотела. Вернее, точно знала, что хотела этого мужчину, но не готова была принимать его жесткость и неготовность идти навстречу. Ему определенно не понравилось быть слабым вчера. Неизведанная территория пугала — мальчика не научили доверять кому-либо, тем более какой-то… салеме. — Если это — твоя манера поведения в отношениях, то она меня не устраивает. Не можешь — давай возвращаться к «браку напоказ» и, что уж там, моему за это вознаграждению.

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил сегодня? Правда?! — угрожающе звучал его голос. — Сбегать — это твоя образцовая манера поведения в отношениях?

— Мне нужна передышка, — не отступала. — И хочу, чтобы ты меня услышал. Я дала тебе вчера покомандовать…

— Я тоже…

Мы синхронно вздохнули, переводя дух.