Попаданка для ректора или Звездная невеста - Лариса Петровичева Страница 30

— Мелочи, девчонка? — усмехнулся Лаверн. — Победить Царя-Ворона — это, по-твоему, мелочи?

Лиза вздохнула. Старый дом из воспоминаний, отраженный в небесах, придавал ей сил.

— Главное взяться, — ответила Лиза. — А там решим.

Проснувшись, Лиза покосилась на часы — половина второго ночи — и долго лежала просто так, глядя в потолок и не в силах заснуть снова. Интересно, насколько эти насланные сны отражали реальность? Ведь если они во многом были правдивы, то… Лиза неохотно призналась себе, что фейери выглядел весьма интересным и привлекательным. Не только как мужчина — он казался вполне приличным, порядочным человеком.

И это было странно. Получалось, что и наяву Лаверн должен был быть не таким плохим. Ну, хочет вернуться домой — так и что? Лиза тоже хочет. Характер у него, конечно, не сахарный, так и все мы не без греха. Заместитель Филин, похоже, пьет, как черт: конечно, от него никогда не пахло перегаром, а интеллигентное лицо не носило отпечатка загулов — но Лиза чувствовала в нем что-то общее со своим отцом и дядькой.

Интересно, как они там? Лиза вспомнила, что собиралась написать Михайлине Ломинцевской, и тотчас же поняла, что в этом нет смысла. Лаверн вычеркнул всех обитателей академии из мира — никто и никогда о них не вспомнит, не будет искать, не заплачет, если что-то случится.

Лиза не любила ощущение внутренней путаницы и раздрая, но сейчас поняла, что ее начинает тянуть в разные стороны. Лаверн показался ей хорошим — но при этом он успел наворотить таких дел, что с ним рядом и стоять-то не хотелось. В конце концов, разве есть смысл равнять события во сне и наяву?

Лиза растерялась окончательно.

Колючка едва слышно посапывала на своей кровати, Комета привалился к ней под бок и бодро похрапывал на сто мелодий, периодически рассыпая вокруг себя искры. Наверняка ему снилось что-то приятное. Лиза вздохнула, поднялась и, стараясь ступать как можно тише, вышла из комнаты.

Балкончик, на котором они тогда встретились с Лаверном, был пуст, и Лиза вдруг ощутила укол одиночества. И на что, интересно, она рассчитывала? Даже если этот сон тоже был общим, с чего бы Лаверну вставать и отправляться на ее поиски? Он, должно быть, просто перевернулся на другой бок и стал смотреть сны уже без участия Лизы.

Почему ей тогда настолько грустно?

— Не спится, девчонка?

Лиза даже подпрыгнула от неожиданности. Лаверн выступил из серебристой тени на стене, и Лиза невольно задалась вопросом, сколько времени он тут провел. Может, тоже ждал, когда она придет?

Зачем она вообще пришла? Спала бы дальше.

— Да вот, что-то уснуть не могу, — пожаловалась Лиза, почесав правое веко. Лаверн понимающе покачал головой, приблизился. Длинный жемчужно-серый плащ, стелившийся за ним, был усеян звездами. Лиза узнала созвездие Большой Медведицы, потом увидела сплетение галактик в паху у Ориона.

— Кто ты? — спросила она, прекрасно понимая, что ей все равно не скажут правду. — Кто ты на самом деле?

— Я последний король фейери, — доброжелательно улыбнулся Лаверн. — А ты — несносное чудовище, которое об этом забыло.

Лиза нахмурилась.

— Во сне ты был намного приятнее, — поддела она. Фейери понимающе качнул головой и заметил:

— У тебя красивый дом, Лиза.

— А у тебя был красивый мир, — Лиза говорила совершенно искренне, и в эту минуту ей хотелось бы сказать совсем о другом, но она неожиданно для себя промолвила:

— Мы так и будем тут встречаться по ночам…

Она вдруг поняла, что на самом деле ей хочется именно этого: встречаться с Лаверном так, чтоб никто не узнал об их встречах. Лизе было стыдно. Она не должна была чувствовать влечения, но Лаверн все равно привлекал: какой-то открытостью, свободой делать то, что считает нужным…

И возможностью вернуться домой, что уж там.

— Я бы хотел этого, — признался Лаверн с такой неподдельной открытостью, что у Лизы сердце защемило. — Ты мне действительно нравишься, чудовище.

— Это чем же? — нахмурилась Лиза. Невольно вспомнился один из соседских парней, который однажды оперся о забор и, небрежно жуя жевательную резинку, произнес: «Нравишься ты мне, Лизка. Пошли, что ли, в дом, пока бати твоего нет?»

Лиза тогда выплеснула ему в лицо ведро грязной воды, и незадачливый кавалер едва ворота не снес — так ему хотелось отквитаться. Но Лиза успела спрятаться в доме, а там и отец вернулся от соседей, и ведро воды показалось любителю легкого интима этакой простенькой разминкой.

Не то что бы отец настолько сильно пекся за Лизину честь. Просто тот паренек был ленив и небогат, и с него нечего было стрясти в случае чего.

— Тем, что ты живая, — сказал Лаверн. Он взял Лизу за руку, и прикосновение отдалось легким дуновением летнего ветра: не жаркого, а наоборот, несущего прохладу в душный день. — Ты хочешь быть собой в любых обстоятельствах, ценишь свою свободу и не боишься условностей.

— Ты про платье? — прищурилась Лиза. — Обещал же, что все забудут. А Анна вот помнит.

— И про него в том числе, — Лаверн улыбнулся, пробежался пальцами по растрепанной косе Лизы, небрежно брошенной на плечо. Повинуясь его прикосновениям, волосы пригладились, послушно легли в прическу, и Лиза почувствовала, как невольно выпрямляется спина. Королевская осанка — это, конечно, здорово, но как же с ней тяжело ходить!

— Но вообще у меня есть предложение, — сказал Лаверн. — Пойдем прогуляемся?

За все время, проведенное в академии, Лиза ни разу не покидала стен замка. Занятия и подготовка к ним отнимали у нее массу времени, да и вообще приключений выпало столько, что о прогулках Лиза думала в последнюю очередь. Но сейчас, когда они с Лаверном вышли из здания и, миновав внутренний дворик и выйдя за ворота, очутились в саду, Лиза поняла, что давно должна была оказаться здесь.

В саду была осень, хотя Лаверн, конечно, мог выбрать любое время года. Кроны деревьев полыхали всеми оттенками красного, но в этом, вопреки ожиданиям Лизы, не было ничего тревожного. Лиза не любила осень. Приход сентября всегда заставлял ее испытывать зудящую тоску и волнение: вдруг она проснется, и окажется, что вся ее жизнь на Марсе была сном, и сон закончен. Но сейчас, бредя вместе с Лаверном по саду, Лиза чувствовала, что тревога покинула ее. Это было странное, непривычное ощущение.

— Красиво здесь, — сказала она, стремясь похвалить Лаверна. Из густой травы выбрался крупный черный жук, посмотрел на идущих и снова убежал. Жук был занят делом: убирал увядшие травинки и сломанные цветы.

— Спасибо, — улыбнулся фейери. — Видела бы ты, какой сад был у меня дома, чудовище.

— Не называй меня чудовищем! — обиделась Лиза. Вот тоже, заладил… — Еще большой вопрос, кто тут настоящее чудовище.

— Хорошо, не буду, — тотчас же согласился Лаверн. С ветки вспорхнула птица и опустилась на его протянутую ладонь с золотистым яблоком в руке. Когда птица улетела, фейери протянул яблоко Лизе: — Хочешь?