Императрица - С. Дж. Кинкейд Страница 3

Тысячи людей лично прибыли на Valor Novus, главный корабль Хризантемы, остальные места Великого святилища заняли аватары тех, кто находился на расстоянии нескольких световых лет отсюда. Это был самый большой зал на судне и использовался лишь в подобных случаях: когда новому императору предстояло обратиться к властям предержащим своего царства.

Тайрус поднял вопрос обо мне с одним из своих союзников, а затем дал подготовленный заранее ответ:

– Моя невеста станет символом новой эпохи, которая начнется здесь и сейчас. Ее зовут Немезида дан Эмпиреан. Некоторые возмутятся, что я не выбрал суженую из числа имперской элиты. Пусть возмущаются. Я люблю Немезиду, как никого другого. Она самая честная, отважная и достойная кандидатка, какую я только мог представить на роль императрицы этой галактики. Верю, в итоге вы полюбите ее не меньше моего.

Звук в некоторых частях зала заранее приглушили на случай волнений, однако большинство наблюдателей не осмелились выразить ничего, кроме одобрения. Во время коронации Тайрус заключил под стражу нескольких гелиоников и теперь намеревался их выпустить – если, конечно, родственники во время трансляции поведут себя благоразумно. Опасность в лице бабки миновала. К слову: наравне с «глухими» зонами в зале существовали и «громкие», где сидели союзники Тайруса, которые могли поддержать его криками и аплодисментами.

Затем, не дожидаясь дальнейших расспросов, он принялся рассказывать о своих благородных надеждах на восстановление наук, устранение угрозы злокачественных участков. На этот раз заглушили грандство и усилили радостные крики излишних. Озвучив сразу оба скандальных решения, Тайрус надеялся обескуражить противников.

Затем, на финальной ноте своего первого выступления, когда шум толпы достиг пика, Тайрус взял меня за руку и поставил рядом, демонстрируя в лучшем виде. Вместо природного альбинизма я щеголяла сверкающими рыжими волосами и загаром. Скулы подчеркнули узором из искорок, а платье представляло собой каскад золотых полотнищ.

Не дьяболик, а прекрасная женщина. Вот как я выглядела.

Впрочем, это была лишь иллюзия. В глубине души я это понимала.

А пока мы впервые по-настоящему проверяли, примет ли меня публика так, как надеялся Тайрус. Излишние были настолько ошеломлены, что их позвали на мероприятие, что вряд ли станут задумываться над тем, кто – вернее, что – я.

Мы с Тайрусом вошли в Великую Гелиосферу, украшенную бриллиантами и хрусталем. С болезненной скрупулезностью я отмечала каждое движение собственных ресниц, каждый спазм мускулов. Теперь, когда все знали, насколько я не человек, стало очень важно максимально на него походить.

Толпа внутри стихла и рухнула на колени, прижав руки к сердцу в знак приветствия.

– Встаньте, – велел Тайрус. Он никогда не держал людей в униженном положении, как любил Ранде вальд.

Мы прошли сквозь море людских тел, и Тайрус глянул на ждущего нас священника, нервную молодую женщину, что служила сенатору фон Амадору.

Он благодарно кивнул ей, и она с улыбкой кивнула в ответ. Астра ню Амадор была достаточно амбициозна и понимала, что может стать Верховным священником, если произведет на нас впечатление, и занять место бывшего главы гелиоников Хризантемы, Фустиана. Тайрус был с ним на ножах с самой коронации, когда священник отказался меня благословить. Фустиан ни за что не дал бы мне присутствовать на сегодняшней церемонии.

Я подняла глаза, чтобы осмотреться. В окна лился чистый поток яркого света, хотя тепла он почти не давал. Гелиосфера была спроектирована так, чтобы многократно преломлять сияние звезд. Впрочем, так близко к красному гиганту, Гефесту, никакие зеркала для Ритуала прощения не требовались.

Гефест был столь огромным, столь ярким, что далекие звезды поменьше просто растворились во тьме космоса. На фоне сияния гиганта толпа превратилась в силуэты, сияющий пигмент у них под кожей делал черты преувеличенно четкими. Я никого не узнавала.

Мы с Тайрусом стояли во внутреннем круге, а преподобная Астра несла через весь зал священную чашу.

Молчаливой вереницей вошли пленные излишние. В заключении всех их обратили в гелионическую веру. Именно этой счастливой дюжине предстояло в этом году получить прощение в награду за рас каяние.

Роль Тайруса в церемонии была небольшой. Он вышел вперед, и пленные мужчины и женщины опустились перед ним на колени, демонстрируя тонзуры, доказательство их веры. Тайрус произнес краткую литанию о прощении, а дальше слово взяла Астра.

Астра помогла новообращенным избавиться от одежды, затем подвела каждого к окну, где они встали перед огненным взором священного гиганта. Обнаженные мужчины и женщины, прижавшись к стеклу, развели руки и растопырили пальцы, жадно впитывая свет.

Тайрус взял меня за руку и мягко потянул. Мы отступили назад, а священник медленно наладила оптические приборы так, чтобы в зал проникало еще больше света. Мы с Тайрусом оказались в самом центре полумесяца, образованного пятящимися прочь людьми…

Наверное, именно это спасло нам жизни.

Свет гиганта все рос, пока не стал невыносимым. Белое сияние звезд ослепляло, и я инстинктивно заслонила лицо рукой. Сквозь прыгающие перед глазами пятна я заметила, как другие последовали моему примеру. Затем излучаемое Гефестом тепло превратилось в ужасную волну. Она накрыла воздух вокруг, обжигая кожу. Слишком жарко.

Что-то шло не так.

Помилованные с жуткими криками рванули прочь от окон. Одеяние священника вспыхнуло, по залу разлетелся ее пронзительный вопль. Горящие масляные чаши превратились в огненные колонны. Зрители оцепенели от шока. Я очнулась первой.

Я должна вытащить нас отсюда.

Сейчас же.