Хроники искателей миров. Город заклинателей дождя - Томас Тимайер Страница 3

Он мгновенно огляделся - не заметил ли кто его манипуляций, и выпрямился.

- Слава Богу! - воскликнул он. - Все до единого здесь, и ни один не испачкан. Боюсь даже представить, что бы со мной было, если б я доставил их господину советнику грязными!

- Кажется, это очень важные документы, - проговорил мужчина, протягивая Оскару пачку бумаг, которые все еще держал в руках. - Тебе стоит поторопиться, пока ты не угодил еще в какую-нибудь передрягу.

- Разумеется, вы правы, господин, - ответил Оскар с поклоном. - Огромное вам спасибо!

Отойдя на несколько шагов назад и продолжая кланяться, он добавил:

- И простите, пожалуйста, мою неловкость!

С этими словами он развернулся и направился в сторону Ораниенбургерштрассе.

Пройдя сотню шагов, он не справился с искушением и оглянулся, чтобы удостовериться, что его действия остались незамеченными. Однако незнакомца уже не было у витрины с клинками - он шел следом за ним. Не бежал, не кричал, не размахивал тростью - всего лишь размеренно шагал примерно в том же темпе, что и сам Оскар. Из-за подбитых сталью каблуков его шаги гулко отдавались в узком переулке, а полы черного кожаного пальто развевались и походили при этом на крылья ворона.

Ужас охватил Оскара. Неужели незнакомец обнаружил пропажу? Но если это так, почему он не зовет полицию? Его поведение выглядело очень странно. Спокойно, только спокойно, - уговаривал себя Оскар. Возможно, по чистой случайности, их маршруты совпали. Но осторожность никогда не помешает.

Он юркнул за угол и торопливо затрусил по Ораниенбургерштрассе. Улица была запружена прохожими, экипажами, почтовыми каретами, крестьянскими повозками и вагонами конки, что вполне типично для берлинского вторника. Шум здесь стоял оглушительный. Отрезок между больницей Шарите и биржей считался самым оживленным местом в Берлине. Лучшего места, чтобы ускользнуть от преследователя, не найти.

Лавируя между пешеходами и повозками, Оскар пересек проезжую часть, пробежал около ста метров и свернул налево - на улицу Артиллериенштрассе. Здесь было немного тише. На углу он остановился и только теперь отважился взглянуть назад. Ни один преследователь не смог бы угнаться за ним в этой толчее, однако убедиться в этом следовало. Он приподнялся на цыпочки и стал вглядываться сквозь мельтешение толпы.

Понадобилось совсем немного времени, чтобы заметить черный цилиндр, плывший над головами, как труба океанского парохода. Устремив взгляд прямо на юношу, незнакомец продолжал шагать с той же скоростью, что и прежде. Ни быстрее, ни медленнее. Спокойно, энергично и неотвратимо, как судьба.

И тут Оскару стало ясно, что ни о каких совпадениях не может быть и речи. Не стоило обманывать себя: его преследовали. Смутная тревога мигом превратилась в настоящую панику. Зажав папку под мышкой, он поспешил дальше, судорожно размышляя на ходу, что теперь предпринять. Незнакомец опасен, в этом нет никаких сомнений. Но выиграет в этом состязании тот, кто окажется хитрее. Оскар знал все закоулки, ходы и проходные дворы в этой части города, как свои пять пальцев, и для того, чтобы принять решение, ему понадобилась доля секунды.

На следующем перекрестке он снова свернул налево. Улица Цигельштрассе заканчивалась тупиком, а здание, перегораживавшее ее, примыкало к парку дворца Монбижу. Собственно, это была ловушка, если не знать, где находится вход в подвал, который никогда не запирается. Этот подвал соединен с подвалами других зданий в этом квартале, и оттуда можно пробраться в северную часть города. Оскар не раз пользовался этим путем, если требовалось быстро и бесследно исчезнуть. Так сказать, раствориться в воздухе.

Он бросился со всех ног в конец улицы, и когда добрался до лестницы, ведущей в подвал, был весь мокрый как мышь. Спустившись на несколько ступеней, он обернулся и бросил через плечо быстрый взгляд назад.

Таинственного незнакомца не было видно. Оскар с силой толкнул дверь и нырнул во мрак.

Пару секунд пришлось привыкать к темноте. Подвалом уже несколько лет никто не пользовался, он служил только в качестве запасного выхода в тех случаях, когда главный подъезд по каким-то причинам оказывался запертым. Кроме каких-то пыльных полок, на которых громоздились пустые бутылки, здесь не было ничего заслуживающего внимания. Через узкое оконце, наполовину погруженное в землю, едва просачивался дневной свет, но его было вполне достаточно, чтобы сориентироваться. Оскар торопливо пересек помещение, толкнул еще одну дверь и побежал вдоль тоннеля, от которого ответвлялись тоннели, ведущие в другие подвалы.

Наконец он остановился перед массивной дубовой дверью, которая выходила на лестничную клетку, и прислушался. Как будто все спокойно. Единственное, что сейчас доносилось до его слуха, были звуки скрипки, на которой играл нищий музыкант, снимавший клетушку в этом доме.

Теперь можно без опаски выйти на площадку в подъезде. Однако потребовались немалые усилия, чтобы хоть немного приоткрыть дубовую дверь. При этом раздался отвратительный скрип. Оскар мигом протиснулся в образовавшуюся щель и кинулся вверх по лестнице, но ненадолго задержался у оконца в свинцовом переплете, чтобы оценить обстановку на Цигельштрассе.

Несколько пешеходов виднелись на тротуаре, но среди них не было мужчины в черном. Возможно, ему все-таки удалось ускользнуть. Однако Оскар не хотел рисковать, потому и не спустился к парадной двери, выходившей на улицу, а продолжил бесшумно подниматься вверх по деревянной лестнице.

Старые ступени скрипели при каждом шаге. Эта часть пути была самой рискованной. В любую минуту кто-нибудь из жильцов или прислуги мог выйти и обнаружить здесь незнакомого подростка. Но пока все шло гладко.

Наконец он миновал дверь жилища скрипача. Скрипка за нею ныла жалобно и безутешно - музыкант без конца бился над одним и тем же пассажем. Оскар поднялся на пятый этаж, где находился выход на чердак, открыл дверь, выкрашенную белой краской, и с осторожностью прикрыл ее за собой. Еще пара шагов - и он на чердаке, где можно немного перевести дух.

Устроившись у слухового окна, он раскрыл свою папку и извлек оттуда светло-коричневое кожаное портмоне. Явно недешевое и почти новенькое. Его вес свидетельствовал, что, помимо бумажек, внутри находится немало монет. Влажными от пота, слегка подрагивающими пальцами Оскар открыл бумажник, заглянул внутрь и присвистнул от изумления. Пригоршня золотых монет по десять марок ласкала глаз солнечным блеском, кроме того, внутри была еще куча серебра.

Он высыпал содержимое на ладонь и попытался прикинуть общую сумму. Сто пятьдесят марок золотом и сорок пять серебром. Оскар еще раз посвистел сквозь зубы. Такую кучу денег ему вообще никогда не приходилось держать в руках. Незнакомец все-таки оказался богачом, нюх не подвел его.

Вопрос только в том, как этот денди оказался на улице Краусникштрассе? Тут что-то не вязалось. Правда, теперь это неважно. Нечего ломать голову из-за таких мелочей. Деньги теперь принадлежат ему, Оскару, и это главное.

Оскар уже собирался вернуть монеты обратно в бумажник, но внезапно заметил между ними какое-то сероватое мерцание. Кусочек металла, выглядит, как слегка потускневшее железо, немного стерт по краям. Он осмотрел его со всех сторон. С виду - никакой ценности. Но почему тогда он лежит в портмоне вместе с золотом и серебром? Объяснения этому Оскар так и не сумел придумать и решил заняться непонятной железкой попозже.