Терновая ведьма. Изольда - Евгения Спащенко Страница 3

Девушка все бубнила, заламывая руки. От страшных видений она совершенно обезумела.

Солнце провалилось за горизонт, и в комнате резко потемнело. Черные тени замелькали на стенах, словно хищные голодные птицы. Но разъяренная Изольда не замечала ничего вокруг. Кружась, будто в трансе, она пристально глядела на портрет. Голубые глаза полыхали, как два блуждающих огонька на пустынной дороге, светлые волосы торчали во все стороны неряшливой копной, пальцы скрючились.

— Это ты виноват во всем! — задыхаясь, выкрикнула принцесса. — Твои зеленые глаза следят за мной из-за рек и лесов, не дают спокойно жить. Ты — чудовище и не должен ходить среди людей. Голодный зверь, рыскающий в поисках невинных душ. Так и стань же им, чтобы никто не смог полюбить тебя, последовать за тобой!

Последние слова она прокричала злобно, словно проклятье, сама себя не слыша. И стоило ей произнести их, как прямо за окном мелькнула молния, раздался стальной раскат грома, а за ним — звук бьющегося стекла. Это ветер, ошалевший от колдовства праздничной ночи, ударил по стене раскрытыми настежь створками.

Очнувшись от оцепенения, Изольда выронила из рук картину и бросилась собирать разноцветные осколки. Вся ее ярость испарилась, принцесса чувствовала себя уставшей и одинокой. Плечи дрожали, в голове стоял такой туман, что девушка с трудом вспоминала, как еще минуту назад танцевала по комнате, неистово хохоча и размахивая руками. Отчаявшись совладать с разбитым стеклом, она с трудом доползла до постели, в которую и упала.

Открыла глаза принцесса уже за полночь — от завывания ветра в голых ветвях. В спальне было холодно, огонь в камине не разжигали со вчерашнего вечера. С тяжелой головой Изольда сползла с кровати и попыталась засветить свечу. Спустя минуту огоньки в канделябрах тускло замерцали.

Чтобы успокоиться, девушка взялась за расческу, поставив один из подсвечников у большого зеркала. Но тут же выронила гребешок — на ее руках чернели длинные полосы.

Подскочив к свету, она еще раз посмотрела на ладони, протерла глаза — жирные темные линии никуда не исчезли. Словно нарисованные чернилами, они покрывали руки Изольды до самых плеч. Она в ужасе принялась тереть их сначала подолом платья, а затем платком, смоченным водой из кувшина. Но ничего не происходило.

Подбежав к зеркалу, принцесса вскрикнула. Полосы были и на ее щеках, со лба плавные линии спускались на шею. Дрожащими руками девушка расстегнула пуговицы, скинула платье…

Больше всего узоры напоминали нарисованные ветви терновника: словно колючий кустарник обвил принцессу с головы до пят. Линии вились по ее плечам, спине, оплетали бедра. Как бы сильно девушка ни терла их тканью или жесткой мочалкой, ничего не происходило. Спустя четверть часа нежная кожа покраснела, а колючки только проступили отчетливее.

В отчаянии Изольда заплакала, она не могла понять, что произошло, но знала: несчастье случилось по ее вине. Музыка в бальном зале гремела все неистовее, заглушая рыдания принцессы.

Скоро наступит утро, и обитатели замка Северин спустятся к завтраку. Что скажет она им, как поглядит в строгие глаза Стефана, когда брат увидит колдовские метки на ее лице?

Втянув в легкие побольше воздуха, чтобы унять дрожь, Изольда встала, оделась, плеснула на лицо ледяной воды. Во всем замке был только один человек, к которому она могла явиться в такой час, не боясь гнева или осуждения. Прикрыв лицо капюшоном плаща, принцесса выскользнула за дверь и побежала по коридору. Она молилась, чтобы Брума оказалась в своей комнате. Но до ее покоев было далеко, и девушке приходилось в страхе преодолевать каждый поворот длинного, как подземелье, коридора. Наконец вдали показалась нужная дверь.

— Бабушка, — жалобно поскреблась в нее принцесса, — ты спишь?

— Хёльди? — послышался сонный охрипший голос. — Входи.

Девушка юркнула в покои, заперев дверь на засов. Стоило ей увидеть доброе лицо Брумы, как слезы снова хлынули из глаз.

— Дитя. — Старушка ошарашенно глядела на внучку.

Наконец она поднялась с постели, запахнув теплый халат, и, шаркая, подошла поближе.

— Что ты наделала?

— Я… только хотела… чтобы этот проклятый принц никогда не приезжал за мной. Позабыл о замке Северин… Оставил меня в покое… Тогда Стефан снова станет добрым, заботливым…

— Ну-ну. — Бабка похлопала ее по плечу, усаживая в кресло. — Успокойся и расскажи, что произошло.

Всхлипывая, Изольда попыталась все объяснить. Рассказ был сбивчивым, но не похоже было, чтобы он удивил Бруму.

— Ясно, — печально вздохнула старушка, присаживаясь поближе к огню.

— Что именно? — Принцесса удивленно протерла глаза.

— О, Хёльди. Я боялась, как бы нечто подобное не случилось снова. Сначала с твоей матерью… Но оказалось, она не наделена силой. А затем с тобой. С самого твоего младенчества я опасалась, что именно ты унаследуешь этот ужасный дар — проклятие нашей семьи. Слишком большую власть имели твои слова, чересчур многое незримое видели эти глаза. Но ты росла таким славным ребенком, и со временем я заставила себя поверить, будто все это выдумки…

— О чем ты говоришь, бабушка? — недоуменно спросила принцесса, опустившись на пол у ног старушки.

— Об ужасном роке, что преследует женщин нашего рода, — о проклятии терновой ведьмы.

Изольда еще раз взглянула на браслеты из дикой сливы на своих руках.

— В своей запальчивости ты разбудила страшную силу, девочка, произнесла слова проклятия, которое пало теперь на плечи ни в чем не повинного человека. И за это будешь наказана.

— Но я не хотела… — снова спрятала лицо в ладони принцесса.

— Знаю, милая. — Брума нежно погладила ее по волосам. — Я была слишком осторожна, чтобы хоть чем-то пробудить злые чары, твоей матери не хватало для этого силы духа. В тебе же с детства так много страсти и безрассудства…

— Что же мне теперь делать? — жалобно пискнула Изольда.

— Твоя прабабка — моя матушка — была терновой ведьмой, — прикрыв глаза, произнесла Брума. — Отец боялся ее. Время от времени в нашем доме случались чудеса: стулья и тарелки поднимались в воздух, в безоблачный день дребезжали оконные стекла. Но когда однажды в грозу стены замка доверху оплел колючий терновник, терпение отца лопнуло. Да и что ему оставалось — крестьяне начали обходить его жилище стороной… «Колдунья», — шептали за трапезами знатные соседи.

Онемев от ужаса, принцесса слушала, предчувствуя страшную развязку.

— Чтобы уберечь королеву от ее собственных чар, он выстроил глухую высокую башню. Мать умоляла его образумиться, обещала держать волшебство в узде, но отец не слушал. Как только строительство было окончено, он запер королеву в круглой комнате с единственным узким окошком и оставил одну.

— Она умерла? — не смея дослушать до конца, выдавила Изольда.

— Нет, — покачала головой ее бабка. — В ту же ночь поднялась страшная буря, половину нашего замка снесло в пропасть. Злополучная башня тоже оказалась разрушена до основания, а моей матери никто не мог найти. Сначала отец думал, будто она погребена под камнями, но завалы разобрали до последнего булыжника — там было пусто. С тех пор никто, включая меня, больше не видел королеву…