Аланна. Начало пути - Тамора Пирс Страница 3

– Нас не раскусят. – Аланна проехала чуть вперед, и дети тепло взялись за руки. – Удачи, братишка. Береги себя.

– Тебя ждет множество испытаний, – серьезно промолвил Том. – Береги себя.

– Я пройду все испытания, – заверила Аланна. Она понимала, что это лишь громкие слова, почти бравада, однако Тому, судя по всему, нужно было их услышать.

Близнецы тронули поводья и вновь присоединились к взрослым.

– Едем, – сквозь зубы бросила Аланна Кораму.

На развилке Большого Тракта Мод и Том свернули налево, а Корам с Аланной – налево. Девочка вдруг резко остановила пони, развернулась и проводила брата взглядом. Она часто-часто заморгала, чтобы избавиться от жжения в глазах, однако в горле по-прежнему стоял тугой комок. Что-то подсказывало ей: когда она увидит Тома в следующий раз, он уже не будет прежним. Аланна со вздохом повернула Крепыша в сторону столицы.

Корам недовольно поморщился и направил своего крупного мерина вперед. Он готов делать что угодно, лишь бы не сопровождать изнеженного мальчишку во дворец. Когда-то Корам считался самым закаленным бойцом королевской армии, теперь же станет посмешищем. Все увидят, что воин из Тома никудышный, и винить будут Корама – того, кто должен был обучить его основам воинского мастерства. Погруженный в свои невеселые мысли, Корам за несколько часов не промолвил ни слова и даже не заметил, что Том, который обычно начинал хныкать, едва усевшись в седло, тоже едет молча.

В молодости выучившись на кузнеца, Корам заслужил славу одного из лучших королевских пехотинцев, а потом вернулся домой, в Требонд, и стал мастером над оружием в замке лорда. Он был рад снова очутиться среди солдат, но вовсе не желал быть мишенью для насмешек из-за того, что его хозяин – слабак. И почему только Аланна не родилась мальчиком? Вот она – настоящий воин. Поначалу Кораму пришлось заниматься и с ней, ведь бедняжки-близнецы, оставшиеся без матери, были неразлучны. Со временем, однако, обучение смышленой девчушки стало приносить ему радость. Аланна схватывала все на лету и тренировалась гораздо охотнее брата. Корам Смитессон всем сердцем желал, чтобы сейчас, как и раньше, парнем оказалась Аланна.

Неким причудливым образом его желание вот-вот должно было осуществиться. Солнце стояло высоко над головой – самое время перекусить. Корам хмуро велел мальчишке в натянутом на глаза капюшоне остановиться. На опушке у дороги всадники спешились. Корам достал из седельной сумки хлеб и сыр, передал своему спутнику по куску того и другого, затем снял притороченный к седлу бурдюк с вином.

– К ночи, а то и раньше, приедем на постоялый двор, – буркнул он, – а до той поры обойдемся этим.

Аланна сбросила капюшон.

– Мне вполне достаточно.

Корам поперхнулся, расплескав темную жидкость. Аланне пришлось стучать его по спине, чтобы он прокашлялся.

– Это что, бренди? – сипло проговорил он, глядя на бурдюк, но его внимание тут же привлекла более насущная проблема. Лицо Корама пошло багровыми пятнами. – Клянусь Черным Богом! – взревел он. – Мы сию же минуту возвращаемся домой, и уж там-то я спущу с тебя шкуру! Где это дьявольское отродье, твой брат?!

– Корам, успокойся, – попросила Аланна, – выпей.

– Не желаю я пить! – рявкнул Корам. – Ремней бы понаделать из ваших спин! – Он приложился к бурдюку.

– Том вместе с Мод направляется в Город Богов, – объяснила девочка. – Она считает, мы поступаем правильно.

Корам глухо выругался.

– Еще бы эта ведьма не согласилась с двумя чародеями! А что скажет ваш отец?

– Зачем ему знать? – пожала плечами Аланна. – Корам, тебе ведь известно – Том не хочет быть рыцарем, а я хочу.

– Аа плевать мне, кем вы хотите быть, хоть дрессированными медведями! – Корам снова отхлебнул из бурдюка. – Ты же девица!

– Кто это сказал? – Миниатюрное личико Аланны сделалось серьезным. – Отныне я – Алан Требондский, младший из сыновей-близнецов лорда.

Я буду рыцарем, Том – чародеем. Так суждено. Мод узрела это в огне.

Правая рука Корама начертала в воздухе охранительный знак. Магия пугала его. Мод пугала его. Чтобы успокоить нервы, Корам еще раз отхлебнул из бурдюка.

– Лапушка, затея это благородная, достойная воина, только ничего из нее не выйдет. Ежели и не застигнут тебя за купаньем в пруду, так рано или поздно все равно распознают девицу.

– Я буду скрывать все это – с твоей помощью. Если ничего не получится, я исчезну.

– Твой отец меня четвертует!

Аланна устало закатила глаза.

– Отцу важны только его свитки. – Она сделала паузу. – Корам, я очень добра к тебе. Том не будет таким любезным. Хочешь в ближайшие десять лет видеть то, чего нет? Я могу это устроить, сам знаешь. Помнишь, как повар собрался рассказать отцу, кто съел пирожные с вишней? А что случилось с крестной, когда она решила женить на себе отца?

Корам побледнел. В тот день, когда повар хватился приготовленного десерта, ему начали мерещиться огромные голодные львы, которые гонялись за ним по всей кухне. Лорд Алан так и не узнал о злосчастных пирожных. Как-то раз крестная мать близнецов приехала в Требонд с намерением сделать лорда Алана своим новым мужем, а спустя всего три дня поспешно укатила домой, жалуясь, что в замке обитают привидения.

– Ты этого не сделаешь, – прошептал Корам. Он всегда подозревал, что за галлюцинациями стоят близнецы, хотя и помалкивал об этом. Повар слишком задирал нос, а леди Катерина плохо относилась к слугам.

Видя, что нащупала чувствительную струнку, Аланна сменила тактику.

– Какой из Тома стрелок? Он с двух шагов в цель не попадет. Тебе за него было бы стыдно, а за меня не будет, честное слово! Я метко стреляю. Кроме того, ты сам говорил, что даже взрослый не умеет освежевать кролика так быстро, как я. – Аланна скормила Крепышу остатки хлеба и посмотрела на Корама умоляющим взором. – Пожалуйста, поедем дальше. Если к утру ты не передумаешь, мы вернемся обратно. – Произнося эту ложь, она скрестила пальцы. Возвращаться в Требонд Аланна отнюдь не собиралась. Просто нужно не спешить, а когда отец узнает правду, будет уже слишком поздно.

Корам в очередной раз приложился к бурдюку и, пошатываясь, встал. Не сводя глаз с Аланны, он взобрался в седло. Солдат и девочка двинулись в путь. Корам молчал, думал и пил.

Угроза видений не слишком его испугала. Сейчас Корам размышлял об «успехах» Тома в стрельбе из лука. И в самом деле, стреляет мальчишка так паршиво, что хоть плачь. Аланна гораздо проворнее брата и редко устает даже в самых утомительных пеших походах. В том, что касается боевых искусств, у нее врожденная интуиция – свойство, которому не научишь. Вдобавок она упряма как осел.

Погрузившись в задумчивость, Корам не заметил древесную змею, ползущую по дороге. Аланна и конь Корама увидели ее одновременно. Мерин в панике встал на дыбы, едва не сбросив седока. Ошеломленный поведением приятеля, Крепыш встал посреди дороги как вкопанный. Корам коротко вскрикнул и попытался утихомирить взбесившееся животное, Аланна же, не теряя ни секунды, выпрыгнула из седла и обеими руками схватилась за поводья Корамова скакуна. Уворачиваясь от взметающихся копыт, она всей своей тяжестью повисла на поводьях, чтобы ее спутник не грохнулся на землю и не сломал шею. Скорее от удивления, нежели от покорности, мерин опустился на все четыре ноги. Он все еще дрожал от испуга, а Аланна уже осторожно гладила его морду, шептала в ухо ласковые слова. Она угостила коня яблоком, которое достала из кармана, и продолжала гладить его, пока тот наконец не перестал дрожать.