Вестник смерти - Леонид Зайцев Страница 3

Леди Изабелл ничуть не удивилась тому, что я не притронулся ни к бисквитам, ни к чаю. Она просто не обратила на это внимания. Её манеры были безупречны, как и её строгая красота. Она молчала некоторое время, возможно ожидая, что я начну задавать вопросы, но, не дождавшись, заговорила сама, обращаясь к кому-то невидимому прямо перед собой, а мне, позволив созерцать при этом её прекрасный профиль.

– Вы, разумеется, знаете о том, что при наличии определённого достатка любой человек может заказать для себя собственный мир, который будет соответствовать всем его требованиям и потакать всем его фантазиям.

Я это знал, как и то, что скромность – главная добродетель молодых девушек из богатых семей. Ибо такая блажь стоила не просто огромного состояния, а состояния планетарного масштаба. И семья Монтгомери относилась к тем немногим, кто таким состоянием обладал.

Надо сказать, что эта мода на собственные миры зародилась всего полтора века назад, когда был, наконец, открыт способ перемещения между вероятностными линиями развития. А проще говоря – параллельными мирами. Тогда же была эмпирическим путём доказана давняя теория, гласившая, что любой мир, который только может себе представить наше воображение, обязательно существует где-то в параллелях. И практически сразу на базе института, в лабораториях которого родилось открытие, возник концерн, начавший на коммерческой основе предлагать любому человеку, готовому заплатить безумно огромные деньги, осуществить его самую безумную мечту, подобрав под неё соответствующий мир.

Сластолюбец получал во владение планету, где процветало многожёнство, и наслаждался жизнью, переезжая с материка на материк, на каждом из которых имелся постоянно пополняемый молоденькими наложницами его гарем. Затворник, желавший уйти от мирской суеты, получал землю, где давно прервался человеческий род, или вовсе не появлялся, и мог жить один, среди первозданной природы. Садист мог воплотить свои самые мрачные фантазии в мире, которым тысячелетиями правила инквизиция. Сэр Монтгомери грезил иным…

– Мой отец был помешан на эпохе короля Карла IV, который создал вторую Великую Римскую Империю, объединив под своим скипетром почти всю Европу. Он и в нашем мире был почти императором. Отец входит в двадцатку богатейших людей вселенной. Но его всегда стесняли условности нашей реальности, а он желал ощутить вкус абсолютной власти.

– Насколько мне известно, – позволил себе вставить я, – его власть здесь и так была практически абсолютной.

– Практически, – изволила подчеркнуть леди. – А ему хотелось наслаждаться не практической, а полной абсолютной властью.

У богатых свои причуды, подумал я, но вслух ничего не сказал. Я всё ещё не мог понять, чего от меня хочет эта леди. Убить её братьев? Для этого не стоило рисковать встречей со мной, достаточно было нанять обычных профессионалов. Помочь ей воцариться в отцовском мире, чтобы и самой вкусить абсолютной власти? Это возможно, но она могла найти помощников и подешевле, и побезопаснее для самой себя. И я промолчал.

– Так вот,– продолжила девушка, – отцу нашли подходящий мир, и он его купил. Но императору оказалось мало просто империи, ему необходимы были наследники для управления провинциями. И тогда он призвал нас с братьями. Вас не удивляет, почему мы не отказались?

– Нет, – лаконично ответил я.

Да и чему было удивляться? Папа – деспот – мог и наследства лишить за неповиновение. А скорее всего, и самим хотелось вкусить власти.

– Хорошо, – в её голосе впервые послышались лёгкие нотки раздражения. – Мы подчинились воле папы. Каждый из нас получил в полное владение по одной области на границах, и ещё по одной рядом со столицей – он желал, чтобы мы присутствовали при его дворе. А отправляясь в набеги на соседние государства, брал обоих братьев с собой, а меня оставлял блюсти его трон. Возвращаться сюда – на Землю, мы могли только с его разрешения. Обычно это случалось тогда, когда у него появлялась новая молодая фаворитка, и он полностью погружался в любовный дурман.

Она продолжала говорить, но я уже почти не слушал. Леди испытывала моё терпение и тратила моё время. Моё первое впечатление о ней начало тускнеть. Я даже подумал о плате, которую смогу потребовать с её братьев за сокращение на одну сестру количества наследников деспотичного папаши. И уже совсем решив прервать наш контакт, я вдруг услышал:

– А почему вы не спрашиваете о задании, которое я хочу вам поручить?