Смертельный туман - С. И. Гроув Страница 3

– Лежебока, – пробормотала Каликста. – Спасибо, Милли, мы скоро спустимся.

Девушка коротко поклонилась и вышла.

– Я только вещички возьму. – София потянулась за сумкой.

Каликста придержала ее за руку.

– Здесь безопасно, София, – сказала она. – Наш дом – твой дом, тебе совершенно нечего опасаться. Нам не придется удирать безо всякого предупреждения. Можешь спокойно оставить вещи здесь, в спальне!

София благодарно сжала руку Каликсты:

– Я знаю. Спасибо тебе. Я только часы вытащу…

Шторы камчатного полотна, зеркала в позолоченных рамах, изящная мебель с голубой и кремовой обивкой… ненавязчиво-роскошная обстановка несла отпечаток вкусов Каликсты. Рюкзачок Софии, ее сумка, книги, одежда – все такое серенькое, изрядно потасканное после двух плаваний через Атлантику и трудное путешествие в глубинку Папских государств – выглядели грязной кучкой, совершенно неуместной посреди шикарных хором.

– Готово! – сказала она, убирая жизнечасы в потайной кармашек розового платья.

– Тогда – вниз, – велела Каликста.

Фуксия, говорите? Пиратка сама нарядилась на загляденье – облачилась в платье из лимонного шелка, с золотой отделкой. А как величественно она плыла вниз по мраморным ступеням, небрежно скользя рукой вдоль полированных перил!..

Их товарищи по путешествию уже расселись в удобной комнате для завтрака. На белом диване у окна бок о бок сидели Эррол Форсайт, сокольничий из Потаенной империи, и Златопрут, Вещая с окраин Доисторических Снегов. Они зачарованно смотрели наружу, на блистающий океан. Софии подумалось, что эти двое так же скверно соответствовали раззолоченному интерьеру, как сама она – платью цвета розовой фуксии. Сравнение ее позабавило. Златопрут сидела, словно аршин проглотив, бледно-зеленые руки сложены на коленях, длинные волосы растрепались на ветру. Она выглядела травяной кочкой на изысканном фарфоровом блюде. Эррол, чья одежда износилась еще хуже, чем у Софии, задумчиво потирал щетину на подбородке, глядя в окно. Сенека, сокол Эррола, моргал, нахохлившись у стрелка на плече. Вид у птицы был несчастный и недовольный.

Кажется, в своей тарелке чувствовал себя только Ричард Рен, капитан из Австралии. Он стоял у окна, по-морскому широко расставив ноги, и любовался видом, безмятежно жуя поджаренный хлеб.

– Смею полагать, все хорошо почивали? – осведомилась Каликста, скользя к столу, где ждали фрукты, свежие булочки, масло, джем, кофе и сахар.

– Даже не помню, когда последний раз спал с такими удобствами, – салютуя куском тоста, воскликнул Рен. – Этот успокаивающий ропот прибоя, мягчайшие подушки… а перины и вовсе не с чем сравнить. Каликста, я всерьез опасаюсь – как только наше приключение счастливо завершится, ты обнаружишь меня у своего порога. Я буду незваным, но очень настойчивым гостем!

– Милости прошу, – польщенная, заулыбалась Каликста.

– Спасибо тебе за гостеприимство, – вставая с диванчика, проговорила Златопрут. – Какое счастье – наконец-то оказаться на твердой земле, притом в дружественных владениях! Вы с братом предоставили нам такой безопасный кров, о котором мы давно уже и не мечтали…

Помнится, увидев «Лебедя» в севильском порту, София забеспокоилась: как у Златопрут с Эрролом сложится знакомство с ее друзьями-пиратами? Каликста и Барр – шумные, общительные, веселые. Эррол и Златопрут, напротив, тихие и серьезные. К некоторому удивлению девочки, через несколько часов все четверо выглядели давними приятелями. Видимо, они изначально показались друг дружке не чужими из-за дружбы с Софией, а в ходе общения каждая пара почувствовала в другой наиболее ценимое качество: верность. После этого Златопрут с Эрролом с легким сердцем забавлялись некоторой, с их точки зрения, развязностью пиратов. А те – перестали обращать внимание на «неисправимую угрюмость северян».

Наблюдая за столь неожиданной дружбой, только крепнувшей по ходу месячного плавания, негласная душа пиратской команды, Бабуля Перл, стала любовно именовать приятелей «четверкой ветров». Если она не ошибалась, среди этих ветров капитан Рен был вроде океанского течения. Его дружелюбный характер, полный тепла, позволял легко примениться к любым обстоятельствам. Он умел бывать то шумным и хулиганистым, то серьезным и молчаливым.

– Согласен, – говорил между тем Эррол. – Еще денек, и мы с благодарностью откланяемся…

– Ну уж нет! Меньше чем на неделю не соглашусь! – восстала Каликста.

Два южных ветра очевидно обладали большей энергией и волей, ласково, но неуклонно пересиливая два других.

– Счастье же, – продолжала Каликста, щедрой рукой накладывая себе сахар в кофе, – предоставить вам безопасный приют, ведь по нынешним временам это такая редкость!

Накануне вечером, явившись домой, путешественники обнаружили в доме здоровенную пачку скопившихся за месяц газет. Невзирая на усталость, мореплаватели тут же бросились их читать, по ходу дела обмениваясь впечатлениями. Милли с другими слугами только поспевали отвечать на вопросы, сыпавшиеся градом. Сколько всего успело произойти! Объединенные Индии объявили эмбарго. Новый Акан с Индейскими территориями вышли из союза. С министра Шадрака Элли, обвиненного в убийстве премьера Блая, сняли все обвинения. Новый премьер-министр, Гордон Бродгёрдл, объявил войну…

– И что пишут утренние газеты? – спросила Каликста.

Рен ответил:

– Похоже, Новому Западу здорово осложняет жизнь какая-то штука, именуемая «наковальней».

– «Наковальня»? Таверну с таким названием я бы, пожалуй, обошла стороной, – выбирая ломтик ананаса, весело отозвалась Каликста.

Рен криво улыбнулся:

– Вообще-то, речь идет о тучах в форме наковальни. Когда они появляются – жди бури!

Вчера вечером София забрала пачку газет с собой наверх и на сон грядущий внимательно их изучила. Новости были в основном политические, но растущая значимость чего-то под названием «наковальня» невольно привлекала внимание.

– Они этим словом что попало обозначают, – подала она голос. – Все природные возмущения, случившиеся за месяц. Карстовые провалы, бури, наводнения, даже подземные толчки!

– «В Чарльстоне произошел уже второй по счету провал, – вслух прочел Рен заголовок первой попавшейся газеты. – Карстовая воронка поглотила перекресток Биллингс на западе города, а к вечеру заметили вредоносные испарения из провала. – Он сделал паузу. – На внешнем побережье Верхнего Массачусетса облака-„наковальни“ перекрыли свет маяка, что привело к двум кораблекрушениям…» – Капитан покачал головой. – Поистине, странная погода стоит нынче на Новом Западе!

– Все это очень тревожно, – заметила Златопрут. Зеленоватый лоб прорезали морщины. – Подобное сочетание необычных явлений простой случайностью не объяснишь!

– Да уж, – пробормотала Каликста. – Плохая погода не может не раздражать. – И спросила со значением: – А важное что-нибудь пишут?