Ребус-фактор - Александр Громов Страница 3

Живи Марк и Петр в те времена, когда экспансия человечества в Галактику казалась далекой туманной перспективой, кто-нибудь из них, возможно, пошутил бы: «Люди нужны для того, чтобы правительства не знали, что с ними делать». В те годы Земля задыхалась от перенаселения, и никакие лунные и марсианские колонии не могли решить проблему. Но уже более полутора веков динамика роста населения Земли оставалась устойчиво отрицательной. Один, максимум два ребенка в семье. Часто – ни одного. К чему рожать детей, если старость и так обеспечена?

История человечества полна парадоксов. Вот еще один: галактическая экспансия началась лишь тогда, когда население Земли и без того уменьшилось с девятнадцати до семи миллиардов человек. Быть может, кому-то в голову пришла тривиальная, но пугающая мысль: мало-помалу человечество может просто-напросто вымереть естественным порядком, так и не выйдя за пределы родной системы. Может, и так, но вряд ли. Скорее все-таки Объединенным правительством Земли руководили более прагматичные соображения. Поискать, нет ли в иных мирах чего ценного для Земли. Раздвинуть границы познания, что часто бывает полезно, хотя заранее не скажешь, как именно. А заодно сплавить с Земли балласт – ведь в семи миллиардах людей его почти так же много, как в девятнадцати. Балласта заведомо не бывает лишь в одном случае: когда человек на планете один-одинешенек.

Петр и Марк удалялись от Врат медленно, готовые чуть что открыть пальбу и, если не поможет, стремглав кинуться назад, в мерцающее лиловое сияние. Джунгли стояли зеленой стеной, окружали со всех сторон, давили на сознание. Буй, превратившийся теперь во Врата, мог бы выжечь площадку и километрового радиуса, но он был послушен программе, а программисты знали свою работу. Джунгли на землеподобных планетах всегда опасны, но их ближайшая перспектива – стать источником стройматериалов для первого поселка на этой планете. Нет нужды заставлять колонистов таскать лес-кругляк издалека – им и без того будет чем заняться.

В лесу было прохладно, темновато и очень тихо. Высоко над головой огромные деревья смыкали плотные кроны, и ни один прямой солнечный луч не мог пробиться к мягкой лесной подстилке. Остро и вкусно пахло прелью, невиданными цветами, чуждой, но похожей жизнью, но дыхательные маски не пропускали запахов. Если бы атмосфера была ядовита, сработали бы датчики хемоанализаторов, а безвредные воздушные примеси не интересовали первопроходцев. Куда важнее было следить за кронами – не свалится ли на голову какая-нибудь хищная нечисть? И если начнет валиться, успеть сбить ее еще в полете.

– Вроде тихо, – проговорил тот, кого звали Петром.

– Вроде тихо, – согласился кто-то рядом, причем тем же голосом.

Моментально присев, Петр сделал быстрый оборот. Никого.

– Ты слышал? – шепотом спросил он.

– Угу.

– Кто бы это мог быть?

– На стволе справа от тебя.

Безглазое и безногое существо, прилепившееся к коре, напоминало голого слизня длиною с предплечье взрослого мужчины. Петр брезгливо потыкал его стволом.

– Мерзость какая…

– Мерзость какая… – самокритично согласился слизень.

– Тьфу. Вроде попугая.

– Тьфу. Вроде попугая, – поддакнул слизень.

– Попка дурак!

– Попка дурак!

Если бы враждебные силы планеты готовили расправу над двумя пришельцами из другого мира, они не могли бы выбрать лучшего момента для нападения. Но ничего не произошло. Лишь кто-то мелкий прошелестел крыльями высоко над головами – не то птица, не то крылатая ящерица, не то крупное насекомое. Часовая прогулка по лесу принесла первопроходцам приятное разочарование – никто не напал и не пытался напасть. Правда, кто-то возился высоко в ветвях, и один раз Марк с Петром не сошлись во мнениях касательно одной вдавлины в почве – след ли это крупного хищника? В целом же планета в этом месте казалась не опаснее африканских дождевых лесов или амазонской сельвы.

– Курорт, – вынес вердикт Петр.

– Вполне пристойный мир, – согласился Марк. – Можно запускать пробную партию.

– Что? А, пожалуй. Так и доложим.

Вернувшись к Вратам, они по очереди пролезли в сияние и исчезли, чтобы никогда больше не появиться на этой планете, уже числящейся под цифро-буквенным индексом в реестре Управления эмиграции, но еще не получившей собственного имени. Давать планетам имена – привилегия не первопроходцев, а первопоселенцев. Хотя бы потому, что им здесь жить, им воевать с планетой и гнуть ее под себя, им терять людей, дорого приобретая бесценный опыт. А еще потому, что они уже не земляне.