Дети непогоды - Павел Марушкин Страница 3

Вслед за ним выскочила тощая рыжая девица, сжимавшая в руке что-то вроде чёрного гриба. Она всё время держала его так, как будто собиралась откусить кусочек, но вместо этого непрерывно тараторила:

— Итак, уважаемые телезрители, мы с вами сейчас находимся в типичной деревушке типичных аборигенов, и сейчас я, ведущая Дрита, буду брать у них интервью. Надеюсь, в ходе его меня не пригласят на банкет, где я же и буду главным блюдом, ха-ха, шутка, конечно же. Итак, мой первый вопрос к первому участнику нашего маленького шоу: представьтесь, пожалуйста! Как вас зовут? — И она сунула чёрный гриб под нос какому-то пареньку, очумевшему от такого поворота событий. Тот, ничего не соображая, укусил «гриб» за шляпку и тут же скривился, с отвращением выплёвывая поролон.

— Не порть мне технику, урод! — злобно взвизгнула рыжая и огрела несчастного «грибом» по макушке.

В глубине вагончика что-то громко лязгнуло и зашипело. В окошко высунулась голова с выпученными глазами и заорала:

— Ты с ума сошла! Дура! На мне же наушники!

— Камера — стоп! Стоп, камера! — Маленький, но очень энергичный толстячок, размахивая руками, колобком выкатился из дверцы и кругами забегал вокруг рыжей. — Всё переснять! Всё буквально! Дубль! Панораму, ребятушки, дайте мне панораму этого корзиниума! И свет! Свет-свет-свет! Софиты здесь, софиты там! Быстренько, мальчики-девочки! Шевелите булками!

— Во, блин! — уважительно прошептал зеленовласый и, высунувшись из высокой травы, осторожно поманил пальцем укусившего микрофон: — Эй, уважаемый! Можно тебя на минутку?

Юный абориген вздрогнул от неожиданности и подошёл поближе, во все глаза рассматривая незнакомца.

— Ты ещё кто такой?! — с изумлением спросил он.

— Эй, парень, ты украл мой вопрос! — рассмеялся зеленовласый.

— Ничего я не крал! — возмущённо откликнулся абориген. Манера незнакомца разговаривать окончательно сбила его с толку.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал тот. — Я — Куки из племени куки, а ты?

— Хлюпик, — мрачно представился абориген; видно было, что именем своим он не слишком гордится. — Из племени смоукеров, — добавил он, подумав.

— Значит, вы — смоукеры. Никогда о таких не слышал. А что вообще тут есть поблизости?

— Как что? — удивился Хлюпик. — Вон там — река… А вон там — болото.

— Какая река? В смысле, как называется?

— Так и называется: река.

Куки и Хлюпик в затруднении замолчали и уставились друг на друга.

— Ладно, попробуем ещё раз, — сказал, зеленовласый. — Какие-нибудь географические названия ты знаешь?

— Конечно, знаю!

— Ну и..?

— Вавилон! — гордо сказал Хлюпик.

— Очень хорошо, Вавилон. А ещё?

Хлюпик опять недоуменно замолчал.

— То есть ты знаешь, что есть Вавилон; и ещё есть Великий Лес. И… это всё?

— Э-э… Ну да!

Куки устало закрыл глаза и плюхнулся на траву.

— Кажется, я забрёл в самую что ни на есть глухоманскую глухомань, — пробормотал он.

В Хлюпике проснулся патриотизм.

— Ну, не такая уж здесь и глухомань. У нас в деревне, например, даже приёмник есть… И патефон…

— Вот оно что, приёмник… — протянул, ухмыляясь, Куки. — И он, наверное, даже работает?

— Ну-у… Иногда.

— Ох… Так я и думал. Ты ведь, наверное, э-э, не взрослый? Обряд посвящения ещё не прошел, наверное?

— Это ты о выпускном экзамене?

Куки поперхнулся.

— Так у вас здесь есть школа?!

— Ну, есть. В ней вот и учился… учусь. — Хлюпик насупился. — А ты сам кто? Кочевник?

— Я-то? — Куки посмотрел на Хлюпика из-под прищуренных век. — Я каюкер. Знаешь, что это такое?

— Нет.

— Серьёзно?!

— Ты говоришь очень много непонятных слов, — сердито ответил Хлюпик. — Я их и не слышал никогда.

В глазах зеленовласого мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Скоро вам всем предстоит услышать и запомнить много новых слов, парень. Очень много…

— Почему это?

— Жизнь такая потому что…

— А чего делают каюкеры?

— Как что? Каюк!

— В смысле?

— В смысле — конец. Финиш. End. Понимаешь?

— Не-а…

— Блин! Ну, как бы тебе объяснить… Вот, например, вы живёте, старитесь… А потом наступает каюк. Так ведь?

— Нет. Не так.

Куки долгим взглядом посмотрел на Хлюпика.

— Извини, не понял?

— Да это же любой ребёнок знает! — воскликнул Хлюпик. — Когда жизнь вся прожита, за тобой приходит Амба. Ну то есть обычно она сначала несколько раз снится, а потом уже приходит и уводит за собой.

— Что ещё за Амба?

— Ну, Амба. Высокая такая, красноглазая, в чёрном балахоне, с косой и с трубкой.

Глазки Куки полезли вверх.

— О духи предков! Ещё и с трубкой! Куда я попал…

— А что, у вас разве не так? — дипломатично спросил Хлюпик.

— Слушай сюда, парень. У нас не так. Когда у нас кому-то приходит конец, его кладут в гроб и зарывают в землю… Понимаешь, о чём я? — вдруг спросил Куки с сомнением.

— У нас никто никого не зарывает. Глупости какие! Говорю же, Амба приходит, кому уже срок вышел…

— Н-ну… Может, и так… Кто вас тут знает, в самом деле. Такая глухомань… Да ты не обижайся, парень, — торопливо добавил Куки. — Ты же не виноват, что живёшь здесь. Я как раз такое место и искал, собственно говоря…

— А зачем?

— Ну, видишь ли, это связано с моей работой. Считай, я вроде Амбы. Вот, например, нападёт на какую-нибудь деревеньку монстр — сразу зовут меня. Я прихожу и делаю мерзавцу каюк. Или там надо какой-нибудь городской шишке другую шишку слить… Не понимаешь, да? — расстроенно спросил Куки.

— Нет, почему же. Ты вроде охотника, верно? — ответил Хлюпик, действительно не совсем понимавший, как можно заказать и тем более слить куда-то шишку.

— Гм… Ну да, вроде того. Только ещё круче. Слушай… — Куки вдруг принюхался. — А чем это от тебя так несёт?

— Это табак! — важно ответил смоукер, после непродолжительных размышлений догадавшийся, о чем идёт речь. — Его курят!

— А тебя дома за это не накажут?

— Если буду мало курить — в конце концов, накажут, — недоумённо пожал плечами Хлюпик.

— Если будешь МАЛО курить?! А мало — это сколько?

— Каждый настоящий смоукер должен выкуривать в день две-три трубки табаку.