Дрянная девчонка в Академии - Катерина Полянская Страница 3

Слабость постепенно уходила.

Взгляд бездумно скользил по комнате и остановился, когда наткнулся на зеркало. Я обозрела собственное отражение и поморщилась. Из толстой черной косы выбивалась единственная белоснежная прядка. И лицо было ей в тон, бледное. Серые глаза казались почти черными, а губы неестественно яркими. Еще сорочка длинная белая. Если ночью вздумаю побродить по дому, кто-нибудь из слуг точно испугается!

Хм. А может, в виде такого вот несимпатичного привидения к опекуну наведаться?

Мол: «Ты пошто воспитанницу обижаешь?! У-у-у-у!»

Идея была симпатичная, и настроение соответствовало, но воплощению плана помешал осторожный стук в окно.

Кто там еще? Может, от Лекси весточка?

Предчувствуя неладное, но отчаянно надеясь на лучшее, я высунулась на улицу.

— А-а! Умертвие!

Шмяк в кусты роз!

И уже оттуда:

— Ой! Тут колючки!

— Какая неожиданность! — прошипела я, без одобрения глядя, как Рерун неловко взбирается обратно и то и дело украдкой потирает ушибленное место. — И вообще! Сам ты умертвие!

Этот умник на целую минуту завис на водосточной трубе, видимо, обдумывая мои слова.

Ну… зато в такого точно не влюбишься. Он смазливый: высокий, широкоплечий, русые волосы вьются мелкими колечками, глаза карие с поволокой. Но не очень умный и даже не обаятельный. Зато послушный. И я ему нравлюсь, не просто же так заявился сюда!

Уговорила себя и не стала захлопывать окно перед носом незваного гостя, дождалась, пока долезет.

— Как с опекуном? — не ходя вокруг да около, спросил Рерун.

— Пока не знаю… Но вряд ли хорошо, он очень разозлился.

Парень посмотрел на меня как-то странно и выдал неожиданное предложение:

— А давай сбежим! Прямо сейчас!

— Э-э-э… ну…

— Мили, решайся! — он взял меня за плечи и слегка встряхнул. — Моя мать примет нас, пересидим у нее пару месяцев. А потом ты будешь уже совершеннолетняя, получишь свое наследство и пошлешь лесом этого опекуна. А то ишь какой гусь, «никогда она твоей на станет»!

Я с сомнением посмотрела на кривляющегося Реруна и решила согласиться. Выберусь отсюда, а потом попрошу поддержки у Лекси, она не откажет. В конце концов, это мой дом, мое состояние… и понятия не имею, что там еще у меня есть. А освобожусь от опеки Пресинваля, серьезно подумаю, стоит ли связываться с Реруном.

Но сбежать и пересидеть где-то несколько дней мне надо.

Наследник герцогского титула вернулся под окно и попытался слиться с деревом, а я тем временем оделась и собрала необходимое. Немного денег, кое-что из драгоценностей и удостоверяющие личность бумаги. Для решения проблем этого должно хватить.

Закрепила мешочек с ценностями на поясе и снова открыла окно. Забралась на подоконник. И тут же ощутила приступ головокружения — это дала о себе знать слабость, которая лучше всяких замков последние три дня удерживала меня в комнате. Но на кону стояли избавление от деспота-опекуна и счастливая, свободная жизнь, так что я перетерпела и ухватилась за водосточную трубу.

Примерно в тот же момент чьи-то руки ухватились за мою попу.

Э-э?

Я все же попыталась перекинуть себя через подоконник. Вредные руки потянули обратно. Я рванулась, они тоже дернули. Какой тут побег? В результате я шмякнулась на пол, отбив себе то самое, на что обычно находят неприятности, мешочек развязался, и золотые монеты покатились в разные стороны. И так обидно стало… Нет, с Реруном надолго связываться нельзя, невезучий он какой-то.

— Вон отсюда, пока я не вызвал королевский патруль! — рявкнул лорд Пресинваль в окно и, не дожидаясь, пока команду исполнят, закрыл его. Еще и магией опечатал.

Я тоскливо вздохнула. Что за невезуха?

— Через полчаса жду в кабинете, есть серьезный разговор, — сообщил отчим и, клокоча от гнева, удалился.

Поначалу я не собиралась идти. Так и сидела на полу, подбирала монеты и обдумывала, как бы поставить нахала на место.

Мой дом, мое наследство… моя клетка.

Еще целых два месяца. Пф-ф-ф…

Когда же стрелки часов подобрались к нужной отметке, душу начали слегка покусывать сомнения. Если бы Пресинваль хотел орать, сделал бы это прямо здесь. И домашний арест мог продлить, не сходя с места. Так чего ему надо? Не узнаю, если не пойду…

Отложив в ящик комода то, что хотела взять с собой, я хмуро глянула на свое отражение в зеркале, которое одарило меня точно таким же взглядом из-под черных росчерков бровей, и направилась к двери. Пойду, хоть обстановку разведаю. Но буду гнуть свою линию!

Лорд Пресинваль уже сидел за столом. На хозяйском месте.

— Итак? — я заняла место напротив без лишних церемоний, осмотрелась, потом перегнулась через стол и взяла с тарелки печенье.

При нем хотелось вести себя нагло.

Унылое помещение с тяжелыми шторами и мебелью темного дерева никогда не являлось одним из моих любимых мест в доме. Я забредала сюда редко. Очень редко. Только когда нужны были письменные принадлежности или бумага, а свои закончились.

— Упряма, нагловата, своевольна… — медленно бормотал опекун.

Да нет, не просто бормотал, он это зачем-то записывал!

— И что? — происходящее мне почему-то не понравилось даже больше, чем домашний арест.

Отчим посмотрел на меня через стол, прямо и недовольно.

— Тебе скоро восемнадцать, Милиан! Ты — взрослая девушка.

— Взрослая? — с коварной улыбкой протянула я, подловив его на слове. — Правда?

— Именно, — подтвердил ничего не подозревающий мужчина.

Какая наивность! А со мной надо следить за словами…

Склонившись над столом, я подпустила еще немного коварства.

— Так может, отдадите мне мое наследство на пару месяцев раньше? — и невинно взмахнула ресницами.

Почему бы и нет? Вполне разумное предложение, раз уж я взрослая и почти совершеннолетняя.

Опекун восхищенно крякнул и продолжил писать. Мне пришлось сильно напрячь зрение, чтобы разобрать слова. Сообразительная, хваткая…

— Не отдам, — заявил он, оторвавшись от своего занятия. — Ты его и через два месяца не получишь.

— А там есть варианты? — я не то чтобы испугалась, но насторожилась.

Маркус пошуршал бумагами, после чего протянул мне лист с подсвеченными магией некоторыми строчками. Если опустить юридические обороты и прочую воду, смысл был такой: если попечитель сочтет поведение наследницы недостойным, в целях сохранения фамильных богатств он имеет право отложить передачу состояния в мои руки на несколько лет. Я четыре раза перечитала, прежде чем смогла осознать всю степень катастрофы.