Клятва Темного Лорда - Александр Прозоров Страница 3

Несколько успокоившись, Битали сделал шаг наружу, открываясь свету, увидел краем глаза серую лапу с длинными черными когтями и только теперь сообразил, что находится в теле барсука.

Душа юного мага переместилась в тотемника!

Это означало, что профессор Бронте все-таки убил еще одного сына великого Эдриджуна. Утолил жажду мести еще на четверть века – до казни следующего возмужавшего потомка.

Барсук же тем временем отряхнулся, потянулся, с тоской оглянулся на свою уютную нору и решительно двинулся вслед за солнцем, к закату. Просочился под низкими ветвями бузины, перебрался через чавкающий осинник, перемахнул по узкой тропинке взгорок, спустился к очередной болотине… и внезапно резко метнулся в сторону, сцапав крупную лягушку. С аппетитом ее прожевал, проглотил.

Молодой маг запоздало содрогнулся, но кусочек мяса, прямо вместе с костями, уже проскользнул в желудок.

А зверь вовсю трусил вперед, крутя головой и принюхиваясь. Пару раз он слизнул с листьев улиток, походя скусил какое-то растение. Принюхавшись, остановился, разрыл небольшую прогалину, съел три добытых клубня, закусив несколькими дождевыми червяками…

От такой диеты Битали начало мутить – но что делать, он не знал. У него возникло ощущение, что он оказался в теле тотемника пассажиром, запертым в дальнем углу и никак не влияющим на управление. Барсук жил собственной жизнью и появления в своей душе чужака совершенно не замечал. Между тем раньше молодому магу удавалось действовать клыками и когтями зверя весьма активно.

Кро попытался воспроизвести в голове, чему учили его в магических школах, вспомнить курс про тотемных животных и о том, как чародеи с ними сотрудничают?

Насколько он понимал, тотемники обеспечивают магу шанс на бессмертие, благодаря тому, что между зверем и человеком устанавливается надежная постоянная связь. Колдун отдает зверю частицу своей души, которая находится в тотемнике постоянно, и если случается опасность, то благодаря этой духовной связи сознание, душа, сила мага переносятся в животное и помогают ему выжить.

В этом Битали уже не раз убеждался лично, поскольку дважды помогал барсуку отбиться от волков и один раз от смертных, вооруженных ружьями.

Но в случае, если чародей погибал – душа его вселялась в животное уже надолго, подпитываясь силами тотемного животного, и благодаря этому сохранялась до того часа, пока тотемник не отыщет тело. Дальше маг, опираясь на живое естество зверя, проникал душой в свое тело, подправлял его, увязывал разрушенные связи, открывал забитые каналы, запускал потоки силы и энергии и… воскресал.

Пять лет назад, еще в самом первом, английском колледже преподаватель по естествознанию рассказывал, что иным магам удавалось восстановить себя буквально из нескольких клеточек – сперва выращивая их с помощью тотемников, подкармливая, поднимая из состояния простейших существ ко все более крупным. Потом они добывали пищу и силу уже сами, и за несколько лет вновь превращались в человека – да притом еще и юного, не в пример погибшему телу.

Но вот как именно это следует делать?

Помнится, во время того, давнишнего урока Битали играл с соседом в «три косточки» и всю лекцию пропустил мимо ушей. В голове отложилось только то, что после смерти мага тотемник инстинктивно стремится найти останки своего покровителя.

Похоже, именно этим сейчас барсук и занимался, неуклонно двигаясь в западном направлении. Если бы зверь просто обходил охотничьи угодья, наверняка начал бы петлять, ходить по кругу, дабы к вечеру вернуться в нору. Но тотемник Битали шел и шел строго по прямой, отклоняясь слегка только для того, чтобы копнуть сочный корешок или схрупать какую-нибудь мелкую живность. В большинстве случаев его жертвами были червяки и улитки, однако пара лягушек тоже нашли свой конец в зубастой пасти.

От подобного рациона Битали Кро почти тошнило. «Почти» – потому что своего желудка он не имел, а барсучьему такая диета явно нравилась. Так что дискомфорт был чисто психологическим.

Ближе к полудню зверь вышел к берегу небольшой речушки, без колебаний кинулся в ледяную воду, переплыл протоку, вышел на противоположную сторону, отряхнулся и потрусил дальше. После этого у Битали больше не оставалось сомнений – тотемник двигается в сторону далекого Ла-Фраманса, к мертвому телу потомка Темного Лорда.

До позднего вечера барсук шел через заросли, а когда стало смеркаться – вырыл себе сильными когтистыми лапами небольшое углубление под стоящей на взгорке сосной и свернулся калачиком под защитой завесы из прочных, как проволока, корней.

С рассветом все повторилось: тотемник выбрался из укрытия – уже не такого уютного, как прежнее, – и не спеша, подкрепляясь при каждой возможности, посеменил дальше.

Наблюдая за происходящим из глубины звериной души, Битали попытался прикинуть, сколько времени займет это путешествие?

Пока юный маг учился в колледже, барсук своими бедами будил его на рассвете – в то время как сам находился среди дня. Получалось, что разница по времени между норой тотемника и Ла-Фрамансом составляет примерно четыре часа. Никак не меньше трех тысяч километров. Зверь одолевал за час явно меньше трех. Если считать за день тридцать кэмэ, то выходило – дорога займет примерно сто дней. Это если все будет хорошо, без сложностей, серьезных препятствий, обходов. В общем – три-четыре месяца. А то и пять.

Слишком долго, чтобы застать свое тело в мало-мальски сохранившемся состоянии…

Тем временем целеустремленный зверь выбрался из леса на обочину шоссе, напрягся, готовясь к рывку и…

«Не-е-ет!!!» – испугался Битали, мысленно упираясь всеми четырьмя лапами.

И тут совершенно неожиданно барсук замер, словно врос в землю.

По асфальтированному полотну с ревом промчался трейлер, за ним еще один.

Битали посмотрел налево, потом направо. Выждал, пропуская маленькую легковушку, осмотрелся еще раз и только после этого спокойно и неспешно пересек опустевшую дорогу, двинулся дальше, радуясь новым ощущениям.

Оказывается, звериное тело могло быть вполне послушным и управляемым! Оно творило, что хотело, пока он отвлекался, но стоило напрячь волю – слушалось, как совсем недавно слушались молодого чародея его собственные руки и ноги.

Впрочем, пользоваться своей властью для Битали пока что не имело смысла. В отличие от животного он дороги не знал. Нужного направления совершенно не чувствовал. Барсук же, уверенно перемахнув дорогу, опять углубился в пахнущие прелой листвой влажные заросли. Управлять здесь, среди кустарника и луж, каждым шагом животного смысла не имело, и потому Кро позволил тотемнику идти дальше по его собственному, звериному, разумению.

Почти три дня он – барсукочеловек – пробирался на север через дикий, девственный лес, а на четвертый неожиданно уткнулся в высокий забор из густо переплетенной колючей проволоки, натянутой между белыми бетонными столбами. Перед забором шла вспаханная и разрыхленная полоса, пахнущая резиной и горелой соляркой, а перед полосой – накатанная до каменной твердости грунтовка.