Магический универ. Книга 1. Учиться, влюбиться... убиться? - Галина Гончарова Страница 3

— Правильно, — подтвердил седобородый.

Как ни ошеломлена я была свалившимися мне на голову новостями, но все-таки наконец среагировала. Не прошло и года!

— Вы что — мысли читаете?!

— Читаю. Ты еще совсем не умеешь контролировать их. Но не все, а только те, что относятся к нашему миру. Надо же знать, не принесешь ли ты нам вреда!

Я невольно засмеялась. Ну и наглость! Затащили к черту на рога, а теперь еще и в мозги лезут!

— Ладно, читайте. Со временем я вам отплачу той же монетой.

— Посмотрим. Так вот, около шести тысяч лет назад по нашему летоисчислению…

— А по-нашему? — не утерпела я.

— Около двух тысяч лет. Три наших дня равны одному вашему. Ясно? Подробнее тебе потом расскажут, на «временных потоках».

— Простите, больше перебивать не буду.

Колдун кивнул и продолжил:

— Около шести тысячелетий назад один безумный гений запер ворота между нашими мирами. Он был колдуном, и гениальным колдуном, надо сказать, но в то же время сумасшедшим. Он возненавидел все иные формы жизни.

Я зажала себе рот рукой, чтобы не перебивать, но «маг» улыбнулся и пояснил:

— Мы, люди, самая многочисленная раса, но есть еще и другие. Вампиры, оборотни, друиды, эльфы, элвары, альвы, гномы, лешие, кикиморы… да всех просто не перечислишь! Этот маньяк, а по-другому его и не назовешь, смог закрыть ворота между нашими мирами, и вы пошли по технократическому пути развития. Он уже умер, и это очень хорошо, но этот мерзавец был гением. После своей смерти, то есть самоубийства, он устроил так, что его неизрасходованная сила, — он как-то так произнес это слово, что я сразу поняла — речь идет о магической силе, а не о бодибилдинге, — поддерживает заклинание, закрывающее наши миры друг от друга. Наши колдуны подсчитали, что это продлится еще около двадцати четырех тысяч лет. По вашему счету это около восьми тысячелетий. Потом ворота откроются, и ваш мир снова станет миром магии.

— Если доживет до этого, — вздохнула я.

— Даже если и не доживет, — пожал плечами седобородый. — Магия может многое. И устранить все, что вы причинили себе своими нелепыми железками, и вырастить леса, и наполнить моря водой… И мы опять придем в ваш мир. Я, конечно, не доживу, но мои дети, внуки, правнуки… Ладно, это просто мои мечты. Так вот тот подонок не только запер наши миры, он еще и насадил в вашем мире чрезвычайно агрессивную и нетерпимую религию. И новоявленные христиане, — слово это он выговорил так, словно его жгучим перцем посыпали, — рванулись истреблять всех, кто не успел удрать. Чертей возвели в ранг сил Тьмы! Про колдунов и ведьм рассказывали такое, что повторять тошно! За несчастными вампирами и оборотнями охотились, как за дикими зверями! Да ты и сама все отлично знаешь!

Еще бы мне не знать. Небось все про инквизицию в школе слышали!

— Пока он был жив, мы ничего не могли сделать, — вздохнул чернобородый. — Этот мерзавец и правда талантлив. Но после его смерти мы сумели найти лазейку. Представь себе, что ручей, впадающий в огромную реку, завалили камнями. Он потек по другому руслу, набирая в себя грязь и гадость, но отдельные его потоки… Нет, не потоки, капли, всего лишь капли, но они все-таки просачиваются через камни. И их все больше и больше. И ты — одна из таких капель.

— Оставим поэтические сравнения для певцов и музыкантов, — решительно вмешался седобородый. — Скажи честно, девочка, как ты относишься к вампирам и оборотням? Эльфам и лешим? Кикиморам и водяным?

Показалось, что его взгляд проткнул меня насквозь. Но стыдиться мне было нечего.

— Никак не отношусь, — ответила я. — Никакого страха или отвращения. Скорее, наоборот. Здоровое любопытство. А у вас они водятся? Все сразу?

Глаза «мага» потеплели.

— Это хорошо. Теперь я могу говорить дальше.

— А если бы я сказала, что я — ревностная христианка и всякую нечисть надо уничтожать?

Спрашивала я из чистого любопытства. Во-первых, я всегда была атеисткой. Как говорил один мой знакомый, надо либо думать, либо верить. Я же предпочитала думать. Бога нет до тех пор, пока его существование нельзя будет доказать математическим путем. И точка. А во-вторых, я с детства усвоила, что нет плохих и хороших, есть только наше отражение в зеркале. И если тебе подставляют подножку, подумай, что бы сделал ты на месте этого человека. Возможно, то же самое? Так какое же право я имею осуждать тех же вампиров? Они пьют кровь, согласно мифам. Но им же это необходимо! Стоит только поставить себя на их место, и их уже нельзя осуждать. Неужели вы, неожиданно превратившись в вампира, перешли бы на растительную пищу? Что-то я сомневаюсь. Или еще проще. Я в жизни видела ну очень мало вегетарианцев. С нашей точки зрения, есть бифштекс — поддерживать силы. А с точки зрения коровы, из которой этот бифштекс приготовлен? Убийство и людоедство.

— Ты бы очнулась в лесу с сильной головной болью и шишкой на лбу, — отрезал седобородый. — Мы не можем рисковать! В нашем мире не будет ни христианства, ни остальных его разновидностей! Слишком мы разные, чтобы делиться на угодных и неугодных вашему Богу! Да и рабы из нас плохие!

— Мы не рабы!

— Угу, а рабы — не мы? Так, что ли? А как же ваши фразы? Раб Божий такой-то, спаси, Господи, раба своего, такого-сякого? Не ваши?

— Наши. — Я внезапно поникла духом. — Я ведь крещеная. Это может помешать?

— Не может. Пять капель воды и бормотание, которое исходило от человека, лишенного магической силы и знаний, не могут ни помешать, ни повредить тебе как ведьме. Если ты сама во все это не веришь.

— Я не ведьма.

— Пока — нет. Я ведь так и не представился тебе. Ведун Антел Герлей. Полностью — Верховный колдун Магического Универа, Антел Герлей. Ученики до ведуна сократили, а там и прижилось. Это мой помощник, — он кивнул на чернобородого. — Колдун Бреме Теодорус.

— Оч-чен-нь п-прият-тно, — заикнулась я. — Юлия. Синичкина. Можно — Леля. А почему — Универ, а не Университет?

— Узнаешь на уроках истории.

— Уроках истории? — Новости вышибли из меня остатки мозгов. Голова казалась большой и гулкой, как медная кастрюля.

— Да, на уроках истории! И теперь мы подходим к самому главному. Ты хочешь здесь учиться?

Хочу ли я стать ведьмой? Хочет ли орел — летать, рыба — плавать, человек — дышать?! Хочу ли я стать колдуньей?! Да я готова была заплатить за это любую цену!

— Платить не потребуется, — прочел мои мысли ведун. — Во всяком случае, деньгами. Но должен тебя огорчить. Дело в том, что пройти из вашего мира в наш можно только в строго определенные дни. Сюда ты прошла. Вернуться обратно ты сможешь только после десятого года обучения.

— Десятого года? Но сколько же всего здесь учиться?!

— Мало. Пятнадцать лет.

Кусок воздуха застрял у меня в глотке. Через пятнадцать лет мне будет ближе к сорока, чем к тридцати. Прекрасный возраст, но все же пятнадцать лет… С другой стороны — стать колдуньей… Я решительно выплюнула застрявший воздух обратно вместе с кратким: