Тростниковая птичка - Ольга Смайлер Страница 3

Книгу Тростниковая птичка - Ольга Смайлер читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Тростниковая птичка - Ольга Смайлер читать онлайн бесплатно

Тростниковая птичка - Ольга Смайлер - читать книгу онлайн бесплатно, автор Ольга Смайлер

Ознакомительный фрагмент


Первое, что я сделала, когда немного пришла в себя от потрясения, это вытащила из кармашка в рукаве маячок, сделанный папой. Я не знаю принцип его работы, не знаю, что именно он сделает — я знаю одно, как только мой отец получит сигнал этого маячка, механизм под названием Семья Лисициных начнет набирать обороты, обращаясь к связям и знакомствам, используя убеждение, вспоминая старые долги и когда-то данные обязательства. Будут задействованы все возможные механизмы для того, чтобы я вернулась домой. Не потому, что я какая-то особенная, а потому, что я Лисицина, а Лисицины своих не бросают. Я уныло подумала, что после возвращения на моем обучении в Летной школе придется поставить крест, и это тем обидней, что до конца обучения остался всего год. Но горевать об этом, или пытаться изменить свою судьбу я смогу и позже. Сейчас самой главной задачей стало покинуть Кериму, как можно скорей и с наименьшими потерями. Поэтому я сжала тонкий серебристый цилиндрик, как учили, шепнула скорей для себя: "Папа, я так хочу домой" и разжала пальцы. Маячок с тихим хлопком исчез, а я решила, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и решительно зашагала навстречу городу за белой стеной, построенному вокруг замка Нашер.

Глава 2

Машину сопровождения трясло и подкидывало на ухабах. Выспаться на заднем сидении, хоть и трансформированном в подобие лежака, не стоило и пытаться, и поэтому я, Сайгон из рода Песчаных котов просто лежал и смотрел в окно на небо и деревья, мелькавшие вдоль дороги, слушал вполуха, как беззлобно переругиваются сидящие впереди Мист, сын Юджина и мой единоутробный брат Терренс, сын Расмуса, сидевший сейчас за рулем, и думал, думал, думал. Я не хотел ехать — Терри прекрасно справился бы сам, тем более что скоро ему придется принять десятку под свою руку. Наверное, сейчас я впервые был благодарен отцу за то, что он в очередной раз вмешался в мою жизнь. Я в приказном порядке был вынужден возглавить отряд сопровождения, который направлялся в замок Нашер вместо того, чтобы остаться дома, приводить в порядок дела и заниматься самокопанием.


Нет, я прекрасно понимаю мотивы отца: он отправил меня сопровождать один из традиционных весенних Поездов Невест в тайной надежде, что я вернусь женихом или мертвым героем — дни, отпущенные мне до тридцатилетия, неумолимо утекали сквозь пальцы. Не знаю и не хочу знать какое чувство нынче было для него горше: разочарование во мне или беспомощность? Наверное это страшно: столько лет строить планы, заключать сделки, торговаться, договариваться, угрожать, покупать, убеждать и понять, что есть вещи, где ты бессилен. Впрочем — через десять дней мне уже будет все равно. Пока же я еду в последнее в моей жизни приключение с людьми, ближе которых у меня только Расмус и Уна. Сам того не ведая, отец сделал мне лучший подарок — возможность побыть самим собой, не спеша проститься с теми, кто мне дорог, посмотреть в деле новичков и последний раз почувствовать теплый ветер свободы на моем лице.


Впрочем… хотя бы в собственных мыслях можно уже перестать звать его отцом — все эти годы я запрещал себе называть его иначе, чтобы случайно не оговориться. Не отец — Эдвард, сын Эвана, глава рода Песчаных котов. Человек, который дал мне жизнь.


До десяти лет я считал себя сыном Расмуса, хоть и был вылитой копией мамы, в отличие от остальных моих братьев и сестер, черноглазых и черноволосых, как Расмус. Мы жили в "мирном" поселке, где не селились воины, где ценились добрососедские отношения, чужаков было мало, а "доброжелателей" и вовсе не водилось. У нас была отличная, крепкая семья, и хоть отец и не был воином, но хороший мастер — оружейник может достойно обеспечивать семью. Я любил сидеть в его мастерской, смотреть на его скупые, отточенные, и от этого очень красивые движения, любил наблюдать, как преображается под его руками то, что он чинит или мастерит. Мама частенько не могла дозваться нас на ужин и тогда сама приходила в мастерскую, на ходу вытирая руки передником, и я видел, как вспыхивают глаза Расмуса, когда он видит её фигуру в дверном проеме, и как она улыбается ему в ответ. Мне казалось, что так будет всегда, что я вырасту — и стану мастером, как Расмус, и буду сидеть рядом с ним за длинным столом.


Мир рухнул в такой ясный, теплый, весенний день месяца цветеня: мама, получив сообщение на бук, забеспокоилась, позвала меня, Терри, которому было восемь и семилетнего Сибила, нашего младшего брата, выдала нам корзинки и лепешку с сыром и велела пойти в ближний лес, собрать ягод красники на пирог. Мы вернулись после обеда, довольные, перепачканные с ног до головы, с тяжелыми лукошками с ягодой и волосами, полными хвои, веточек и мусора. Всю дорогу мы представляли, как счастливо всплеснет руками и похвалит нас Уна, и как Расмус поведет нас мыться в баню, а мы будем баловаться водой под его достаточно формальное ворчание. Но дом встретил нас тяжелым молчанием. Мы проскользнули через заднюю дверь на кухню, оставив добычу на веранде, и беспомощно замерли, не зная, что делать и пугаясь от неправильности происходящего — ни мамы, ни младших сестренок Лины и Ани, которые были слишком малы, чтобы обходиться без нее, в кухне не было.

— Сай, малыш, вы вернулись? — позвал меня из горницы мамин голос. С голосом мамы тоже было что-то не так — он не звенел, как обычно, колокольчиком, а казался каким-то надтреснутым. — Проходи сюда, сынок.


Я тщательно отер грязные ступни о половичек и пошел на голос. Первыми, кого я увидел в горнице, были Расмус и Уна: лицо у мамы было заплаканным, а на лице Расмуса ходили желваки, и он до побелевших костяшек стискивал кулаки. Это было страшно и очень неправильно. А потом я заметил чужака — в дорогой, нарядной воинской одежде, он казался лишним, инородным телом в нашем доме, и я впервые почувствовал ненависть, еще до того, как мама сказала:

— Сайгон, это твой отец, глава рода Песчаных котов воин Эдвард, сын Эвана. Теперь ты будешь жить с ними.

Я посмотрел в черные глаза воина, потом повернулся к нему спиной и впервые решился возразить матери:

— Я не хочу с ним ехать. Он злой. И он не мой отец: мой отец Расмус. Папа, ну скажи ему!

Расмус посмотрел мне в глаза и взгляд его был затравленным — он никогда не лгал нам, и я знал, что сейчас он тоже не будет лгать, и эта правда будет болезненной:

— Это правда, Сайгон. Эдвард сын Эвана действительно твой отец. И тебе придется пойти с ним.

Я снова повернулся к воину, посмотрел ему прямо в глаза и ответил:

— Нет.

Щеку обожгло огнем — великий воин Эдвард сын Эвана дал пощечину своему десятилетнему бастарду, который решил отвергнуть проявленную к нему великую милость.

Из дома родителей меня пришлось выносить воинам отца — я цеплялся за маму, плакал навзрыд и кричал, что ненавижу всех. В машине я заснул, обессилев от слез, а когда проснулся — понял, что ненавижу и сделаю все, чтобы этот страшный человек, назвавшийся моим отцом, никогда не смог считать себя победителем.


Но для начала надо было выжить на новом месте. Мои новые соседи охотно просветили меня, что я — дитя греха моего отца и в то же время его проклятье, что моя мать ведьма, я никогда не стану воином, а еще — что я урод, потому что у меня светлые волосы, бледная кожа, слишком худое тело и серые глаза. Я дрался, сперва неумело, выступая, скорее, в роли мальчика для битья, отлеживался, и снова лез в драку. Я больше не плакал — слезы кончились в тот день, когда меня увезли от мамы и Расмуса, и словно что-то внутри меня заледенело. Мачеха встретила меня откровенно враждебно, она не упускала случая обидеть или оскорбить меня. Отцу жаловаться было бесполезно, впрочем и я не рассчитывал на его поддержку и не принял бы его помощь. — для него я был живым напоминанием о прошлом, которое он хотел забыть. Он пытался как-то построить отношения, пытался воспитывать меня, но я уже был слишком взрослым и слишком ненавидел его для того, чтобы воспитание шло успешно. Единственное, чего он смог добиться — я стал звать его отцом, не вкладывая в это понятия ни тепла, ни особого смысла.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.