Чужой снег - Татьяна Лайка Страница 3

— Это еще один член нашего отряда. Ее зовут Лао, — представил вытьянку, которая в свою очередь почему-то молчала.

Бездонные колодцы глаз Луча поднялись на меня, полные благодарности. Бедный парень! Как же ему достается с такой внешностью! Ведь, наверняка, каждая встречающаяся по пути представительница женского пола считает своей обязанностью хотя бы попытаться окрутить этого неописуемой красоты мужчину. Я, конечно, точно не знал, но не надо было быть ясновидящим, чтобы понять такие истины.

Малявка же не стала изменять своему «фавориту», и, буркнув что-то вроде «очень приятно было познакомиться», вновь смылась к Риву.

— Что это было? — несколько озадачено спросил новый знакомый.

— Она вытьянка, — пояснил я светлому. — А ты что, действительно никогда их не видел?

Сперва я действительно удивился, но потом вспомнил, что сам-то тоже до знакомства с К’Антором не знал, кто такие эти вытьянки. Поэтому попытался как можно быстрее исправиться:

— Ладно, забудь. Так что вы от нас хотели? — громко спросил я обоих воинов.

— В смысле? — обернулся Гром.

— Так вы не нас ждали? — изумился Ривент. — Вы ведь, наверняка, нас прекрасно слышали?.. Или нет? — окончательно запутался мой друг.

— Ну… в общем, да, мы вас прекрасно слышали еще задолго до того, как вы подошли, — замялся светловолосый. — И слышали все, о чем вы говорили. Но сразу хочу предупредить, мы не специально! Просто мы так устроены: слышим отчетливо на очень дальние расстояния…

— И видим тоже, — добавил громила.

— Но что же вы тогда здесь делаете? — подала голос наемница.

— То же, что и вы, — просто ответил Гром. — Идем через лес.

Как позже выяснилось из разговора, Гром и Луч такие же путники, как и мы. И цель у нас одна — город гномов-ремесленников. А встретились мы только потому, что эти парни остановились на отдых (что, между прочим, они делали регулярно), а не перлись без «тормозков в такую даль», как мы. Поэтому они шли чуть медленнее, чем наша компания, и мы их нагнали.

В принципе, они оказались неплохими ребятами, но хоть я разговаривал с каждым на «ты», все равно меня не покидало ощущения превосходства этих воинов перед нами. Однако более всего меня поразило отношение Грома и Луча к нам! И один, и второй говорили с каждым из нас, как с равным! При любой возможности подчеркивая уважение ко всем другим воинам-путникам (то есть к нам).

Присев к костру, мы быстро разговорились на отвлеченные темы и уже спустя пару часов беседовали, как будто давно знаем друг друга.

Даже Лао не осталась обделенной вниманием: служители Хозяйки Судьбы внимательно слушали все ее сказки и всегда искренне хохотали над ее шутками.

Огонь казался таким… теплым что ли… не знаю, как объяснить, но в тот миг я почувствовал, как приятная истома волною домашнего тепла пронеслась по моим жилам. Хотелось, как дома у Шрона, откинуться, спиной опершись о стену, и закинуть ноги куда-нибудь повыше. Но из последних сил я сдерживался, ежесекундно напоминая себе о приличиях. Пламя грело меня изнутри… разжигая костры в моей Душе, играя в изумрудах глаз Грома и бирюзовых колодцах Луча, дразня отблесками на клинках мечей и щитов, превращаясь в забавного рыжего котенка, играющего с поленьями, словно с клубком пушистых ниток…

Я чувствовал себя своим среди воинов высших сил. Но вечер давно закончился, уступив место ночи. И хотя костер мы потушили, прохладней или темнее от этого не стало, напоминая о мире реальности. Лао с Ривом уснули еще несколько часов назад, уютно устроившись клубочком в самом дальнем углу лагеря на раскинутых ворохах верхней одежды. Я понял, что это воины везли с собой теплую одежду, чтобы не замерзнуть в снегах Камура. А вот мы ничего такого не взяли. Да и неоткуда было-то брать. Ну, ничего, там таим, благо, что деньги есть. Аккуратно вытащив из под моего приятеля несколько плащей, Гром протянул их нам с Араей, чтоб было, что постелить на голую землю. Нет, каменный пол не был холодным, но от этого он не переставал был каменным. Согласитесь, не так приятно лежать даже просто на голой земле, не то, что на камне!

Это место было удачно не только для нас: ксаркорны смогли даже немного перекусить шныряющими время от времени туда-сюда грызунами. Да и я никогда не переживал за моего покорного слуху Рожена — тот горазд найти чего-нито пожевать, наверное, даже в голой пустыне.

Пока я ворочался в попытках найти наиболее удобное положение, все успели затихнуть под покровом умиротворенного сна. Оставшись наедине сам с собою, вдруг почувствовал, что совершенно не хочу спать, хотя буквально минут двадцать назад боялся порвать рот в безумных и неудержимых приступах зевоты. Повернулся на правый бок, не закрывая глаза. Тьма… она везде. Надо мной, подо мной, передо мной, за мной… она окружила меня со всех сторон. Однако это ощущение мне нравилось, оно успокаивало, оно ласкало, оно… было таким нежным, как руки матери! Миссава… Я найду его! Найду, мама! И он ответит передо мной за все! От накатившей тупой боли я закрыл глаза, сильно зажмурившись, стараясь вернуть разбушевавшееся самообладание и сдержать накатывающие слезы.

Откинувшись на спину; я вновь открыл глаза, видя перед собой все ту же тьму… А стоит выйти из пещеры, как темень рассеивается под давлением света, исходившего как будто из под земли. Но выходить не хотелось… А говорят, что в мире людей есть звезды… отпечатавшиеся золотыми точками на черном фоне. Красиво, должно быть…

Поняв, что заснуть уже не получится, я встал и направился к мешку с вещами. Там была моя фляжка с родниковой водой… но где же она? Перерыв все содержимое мешка, решил действовать последовательно, то есть выбрать все вещи по одной, заодно попытаться их рассортировать по кармашкам. Первое, что попалось — медальон Лодаллеса. И вновь тепло руки дало ему силы мелькнуть фиолетовым. Да, он жив. Но нужен ли он мне? Хочу ли я постоянно вспоминать о своем друге? А точнее об его утрате? Хочу — не хочу, какая разница? Меня никто не спрашивает, память не может уже выбросить этот отрезок времени, навсегда оставляя информацию в моем мозгу. А для того, чтобы вспомнить друга, не нужно всяких медальонов!

Придя к такому выводу, все-таки решил оставить вещицу, которая могла быть полезной для дальнейшего нашего пути. Однако другая вещь, попавшая мне в руку, запущенную в сумку «вслепую», поставила меня в ступор. Крест. Деревянный крест того же друга-колдуна, подобранный им еще в трактире «Белый Анка». Как он здесь оказался? Рив положил? Надо будет поинтересоваться, когда тот проснется. А также надо будет проконсультироваться у мага насчет свойств этих штук. Обязательно надо будет.

Откопав все-таки фляжку и не «встретив» более ничего удивительного в своем дорожном кожаном мешке, я отпил воды, которая всегда оставалась слегка прохладной, и почувствовав приятный поток, разлившийся холодной сталью в горле, стало легче. Но все же не настолько, чтобы получилось уснуть.

Также осторожно, стараясь не шуметь, я вернул все обратно в сумку, и поплелся на свое место.