Странный приятель - Егор Чекрыгин Страница 3

– Шире шаг, грязные каторжные твари, если вместо ужина не хотите отведать плетей. Если мы не доберемся до лагеря раньше, чем солнце коснется края степи, спать ляжете голодными!

Итак, мечта оу Ренки Дарээка сбылась. Сбылась так, как сбываются все мечты тех, над кем боги решили всласть посмеяться. Он наконец попал в Королевскую армию и служит его величеству. Вот только не в чине офицера, сидя на белоснежном коне в красивом мундире и со шпагой на боку, а в роли солдата каторжной команды. Голодный, оборванный, избитый и отупевший от всех обрушившихся на него несчастий.

Нет, Королевский суд был по-своему милостив к нему. Ведь могли бы и повесить в назидание другим. Или отправить на рудники, что в Редаарских горах, где каторжане, как говорит молва, живут не дольше двух лет. Но его отправили в армию. На десять лет или до того времени, пока беспримерным подвигом не заслужит высокого королевского помилования.

Хотя тот же самый суд мог бы обойтись и куда менее строгим наказанием. В конце концов, десятки свидетелей твердили, что убитый сам, первый напал на убийцу и, дерзко возложив руку ему на лицо, толкнул на землю. И пусть у него не было оружия. Взрослый ветеран против мальчишки – это не самый честный расклад. А учитывая, что перед этим убитый еще и оскорбил подсудимого и даже посмел отказаться от вызова на дуэль по всем правилам… Да, демоны побери, Ренки бы мог отделаться парой лет заключения и приличным штрафом в казну. Ведь даже брат убитого просил быть милостивым к юноше. А деревенская община предлагала взять на поруки круглого сироту.

Вот только у королевского судьи был собственный сын, примерно того же возраста, не вылезающий из трактиров, нарывающийся на драки, вечно приносящий отцу множество неприятностей и позорящий род. И если бы не его мамаша, боготворящая собственное дитятко, уважаемый судья давно бы применил к отпрыску самые суровые меры. Но…

Но вместо этого он решил отыграться на бедолаге Ренки, чтобы его пример стал уроком для всех возомнивших о себе невесть что сопляков, не способных ценить ни собственные, ни чужие жизни.

Удача – девка не только ветреная, но и абсолютно безжалостная. И уж коли решила она кого-то покарать, то ее жестокость не знает границ.

Угроза остаться без ужина может сотворить настоящие чудеса с теми, кто последние три месяца перебивался лишь жиденькой похлебкой да малым куском хлеба.

Ноги, кажется еле волочащиеся по дорожной пыли, сразу задвигались быстрее. Солнце еще достаточно убедительно висело над землей, когда показались границы лагеря.

– Ну и что за падаль ты привел мне, лейтенант? – с отвращением глядя на присланное пополнение, заметил полковник оу Дезгоот. – Я, конечно, понимаю, что ты сдаешь их по головам, а не по весу. Но какие-то приличия соблюдать-то надо!

– Заверяю вас, полковник, – даже не стараясь быть убедительным, ответил на это вышеуказанный офицер. – Именно таких я и получил месяц назад в порту Лиригиса. Это все чертовы моряки! Кормили их раз в неделю. А у меня они даже немножечко потолстели.

– И много ли сдохло по пути?

– Не более десятка, – приврал лейтенант. – И то исключительно по собственной вине и глупости. Зато – и вы еще будете мне за это благодарны – я научил их смирению!

Во время пребывания в городской тюрьме Ренки очень страдал. Вернее, думал, что страдает. Потому что мягкий тюфяк, набитый свежим сеном, и обеды от дядюшки Тааю еще долгие годы потом снились ему в сладких снах.

Дядюшка Тааю, владелец того самого трактира, где произошло убийство, не только искренне сочувствовал попавшему в неприятности мальчишке, но и столь же искренне был ему благодарен. Ведь отныне его заведение обзавелось собственной историей, которую можно годы напролет рассказывать посетителям, демонстрируя столик, «за котором они сидели», и «то самое место, куда он упал, обливаясь кровью». Так что на вкусные и обильные обеды он не скупился.