Черная корона Иссеи - Александр Маслов Страница 3

– Можно из воска или жира. Нужно убить кого-нибудь и вытопить на огне жир. Особенно хороши свечи из жира вессов, – приблизив свое бледное лицо к мордочке проводника, проговорила Изольда.

– Ах, любимейшая, как ты смешно шутишь! Ты же шутишь? – Херик испугано посмотрел в ее большие блестящие глаза и попятился. – Я очень плохо кушаю последнее время. И жира во мне нет. Не хватит даже на маленькую свечку.

– Шучу, глупыш, – Изольда погладила его между рожек. – Неужели за столько лет ты не научился меня понимать? – она рассмеялась, подняла обе сумки и закинула за плечо. – Идем, подумаем, где нам лучше устроиться. Буря в междумирье наверняка продлиться несколько дней – не пропадать же нам в столь неуютном месте.

Они пошли между округлых камней к ложбине, заметной в тусклом свете, пробивавшемся из-за туч. Ветер шевелил редкую темную листву на деревьях, поднимал и опускал шелковую накидку магистра. Из зарослей доносились свистящие звуки, будто там переговаривались ночные птицы.

– Тут есть кто-то, – Херик замер, став на четвереньки и вглядываясь в черную полосу зарослей. – Точно говорю. Не нужно туда.

Изольда сама почувствовала чье-то присутствие, потом приближение опасности, но не от зарослей, а с другой стороны. Вскоре она услышала топот множества ног.

– Ай-яй! Бежим, госпожа! – взвизгнув, весс неистово рванулся с места.

По пологому склону вниз неслись какие-то небольшие существа, высоко выпрыгивая на задних конечностях. Их настигали животные похожие на мохнатых быков, оседланные серыми всадниками. Всадники были одеты в плащи с капюшонами, вроде тех, которые носят проповедники Бугра – грубые, длиннополые плащи, с бахромой. Из-под надвинутых на лоб капюшонов светились красные нечеловеческие глаза. Все это Изольда рассмотрела в один миг, стараясь определить, как велика опасность и чем может она противостоять ей. Если бы Херик не бросился в паническое, столь несвоевременное бегство, то было бы достаточным затаиться, создав легкую туманную дымку. Но весс уже бежал впереди существ, преследуемых неведомыми охотниками, бежал и верещал, словно шетом подранный, так, что не было слышно даже громового стука копыт. Скоро Херик, и те, кто несся вприпрыжку за ним, и всадники на быкоподобных животных скрылись за краем возвышенности. Какое-то время Изольда бежала следом с двумя сумками, оттягивавшими плечи. Она понимала, как бессмысленно следовать за этими быстроногими существами, но ничего другого придумать не могла. Вконец выбившись из сил и перестав слышать звуки удалявшейся погони, магистр опустилась на землю между камней. В голове ее мелькнула запоздалая мысль, что могла она бы использовать магию полета и догнать их, но теперь было слишком поздно – она потеряла направление. Да и сумки бросить она не могла. Даже не в сокровищах, сложенных в них, было дело – чтобы вернуть невредимым Херика, она бы заплатила любую цену. Однако потеря Лучистой Сферы, находившейся среди прочих вещиц, означала бы, что и весс, и сама Изольда вряд ли когда-нибудь вернутся в родные миры.

Серый металлический свет из-за гор скоро потускнел, и вокруг стало совсем темно. Идти за исчезнувшим вессом, не зная дороги, казалось бессмысленным. Изольда спустилась ниже по краю лощины и, прячась от холодного ветра, устроилась в траве. Она прилегла, положив под голову сумки. Смотрела на силуэты близких гор, на чернильные облака, едва подсвеченные неведомой луной, и думала, что теперь вполне может стать так, что она больше не увидит ни Варольда, ни Астры Пэй. Всю жизнь ее окружали чужие люди, много чужих людей. Почти все они восхищались ее красотой, богатством или талантами, домогались любви или расположения, некоторые называли себя друзьями и, возможно, были ими, но столько лет прошло, а она по-прежнему оставалась одинока, будто деревце, окруженное полями диких трав. Она устала отбиваться от упрямых и грубых поклонников, подобных паладину Лаоренсу, готовых на любые преступления пред богами и лучшими друзьями, лишь бы получить ее как вещь, очень красивую вещь, которой можно хвастать перед другими и с наслаждением обладать по ночам. Изольда чувствовала себя вконец несчастной, разбитой, и не могла понять, почему судьба сыграла с ней настолько обидную шутку. Почему только теперь она начала осознавать, кто действительно дорог ей. И почему с дорогими людьми ее всегда разводила необходимость или какой-нибудь досадный случай. Магистр хотела заплакать, как это делала в детстве Астра – прижав руки к груди и вздрагивая всем телом, но подумала, что и плакать она почти не умеет. Сложив ладони на груди, Изольда заставила себя думать, что она еще молода, что она до сих пор не выглядит старше тридцати и что она сможет, наконец, вернуть все то, чем обделила ее судьба. Она должна это сделать, должна вернуть к себе Варольда и милую Астру, пусть даже вопреки воле богов, вопреки неумолимому зову – зову Черной Короны. И только потом можно было бы умереть.

Изольде вновь послышалось чье-то шевеление, которое раньше она принимала за шелест ветра в траве. Магистр встала, вглядываясь в темноту за камни. Тут же ей померещился чей-то жалобный всхлип.

– Рыжий прощелыга, не ты ли? – с надеждой прошептала она и направилась к горке камней.

Пройдя шагов двадцать, мэги увидела длинноногое существо, наверное, одно из тех, что удирали от всадников в серых плащах. Существо это было ранено и, может быть, в нем почти не осталось жизни. Рядом с редко вздрагивающим телом темнела лужица крови. Изольда зажгла небольшого светляка, разглядывая неизвестного зверя. Он походил на огромного безухого зайца с коричневой шерстью и светлыми полосами по бокам. Однако мордочка его казалась не заячьей – было в ней что-то человеческое, не то от выпуклого носа, не то от крупных синеватых губ. Магистр осторожно перевернула его и увидела в передней лапе существа металлический предмет, зажатый между коротким пальцами. В этот миг Изольда поняла и прочувствовала ментально, что существо перед ней вовсе не зверь, а некто разумный, нуждающийся в помощи.

– Шет бы вас, – произнесла мэги Рут и вспомнила, что в ее сумках должно быть что-нибудь из целебных смесей, способных как вылечить, так и быстро убить.

Она перенесла поклажу поближе к камням, зажгла еще одного светляка и начала выкладывать баночки с мазями и зелья, припасенные Астрой. Нашла кое-что нужное и опустилась на колени перед раненым. С пол часа магистр шептала заклинания, призывая в помощь Эту, и осторожно накладывала на рану гадкопахнущие смеси. Потом разжала страдальцу зубы и влила в его рот флакон кислой настойки. Раненый лежал по-прежнему без чувств, только дышал часто и горячо. Мэги еще раз оглядела его и подумала, что случиться одно из двух: либо он умрет, не выдержав целительных премудростей Гринвеи, либо будет к утру почти здоров. Изольда взяла из его лапы металлический диск, рассматривая при слабом свете неясные крючочки, наверное, служившие знаками их языка, зеленовато-черный камень в центре. Трудно было что-либо судить сейчас в темноте об этой находке – магистр убрала ее в сумку, и сидела, прислушиваясь к звукам ветра и шелесту кустов в ложбине. На какое-то время ее мысли вернулись к Херику, назад, к пренеприятным событиям сегодняшнего дня. Она тяжело вздохнула, легла на траву и скоро уснула.