Ну, понеслось! - Елена Янук Страница 3

Обеденные посиделки с обильным столом за счет хозяина мгновенно сменялись энергичной деятельностью с неподдельной заинтересованностью в результате и работой, если нужно, допоздна. Для меня это было чем-то новым. Потом Даша мне пояснила, что акции этой строительной корпорации есть у всех сотрудников, так что они работают на себя. Тем непонятней были последние события с недопоставками и простоем на стройплощадке.

Утром, едва рассвело, я была уже в офисе, как оказалось, едва ли не первой. Зная придирчивость директора, решила еще раз проверить подготовленный документ.

Не успела я сесть за свой стол, как раздался звонок:

– Людмила Сергеевна? Это Кирилл Борисович. Звоню вам по поводу вчерашнего задания. Оно готово?

Я почувствовала комок в груди, из памяти всплыло его лицо с голубыми глазами, которые как всегда презрительно смотрели на меня. Только я собиралась ответить, что все будет готово к восьми, как связь прервалась. Вот как… значит, то, что я приняла за просьбу, нужно было считать приказом? Да что он себе позволяет?!

Моему возмущению не было предела. Я взялась за трубку: надо сразу поставить этого типа на место! Телефон снова зазвонил – вероятно, он снова набрал номер. Я схватила трубку.

– Если у вас есть еще требования, то потрудитесь разговаривать другим тоном, – сухо высказала я.

– Людмила Сергеевна? У тебя все в порядке?

– Ник? Извини меня. Да, в порядке. – Я взяла себя в руки.

– Что-то случилось? Еще семи нет, а ты уже на работе…

Я вздохнула, задумчиво накрутив телефонный провод на палец:

– Меня попросили поработать сверхурочно.

– А-а… ладно, тогда понятно. Ну, пока.

– Пока.

Я молча кивнула, уложила трубку на базу, села за стол… Ничего делать уже не хотелось. Появился соблазн бросить все и уйти, но я сдержалась. Заставила себя достать список и начать проверку.

Как и задумывала, около восьми часов утра с готовыми документами я постучалась в кабинет и.о., надеясь, что Кирилл Борисович вышел. Мне хотелось положить списки на стол и удалиться, но услышала тихое:

– Входите…

Великолепный шелковый галстук валялся мятой тряпкой на крышке ноутбука, пиджак сиротливо висел на спинке кресла, рубашка была наполовину расстегнута, а взъерошенные волосы выглядели так, словно в последние несколько часов он был занят только тем, что укладывал свою шевелюру пятерней. Кирилл Борисович, мягко стуча по губам карандашом, внимательно читал документ, лежащий перед ним. Кажется, он провел эту ночь на работе, пытаясь решить какие-то проблемы.

Я сухо поздоровалась:

– Доброе утро, Кирилл Борисович… – Он кивнул, не отрываясь от бумаг.

Я сделала глубокий вдох, чтобы унять волнение, и, открыв пошире дверь, направилась по толстому бежевому ковру к массивному столу директора.

Наконец он поднял на меня покрасневшие глаза и спросил:

– Сделали?

Я кивнула.

– Давайте…

Протянув листок Кириллу Борисовичу, я отметила:

– В следующий раз попросите об этом кого-то другого.

– Не думайте, что вы даром потратили свое драгоценное время, после получите сверхурочные, – строгим голосом пообещал Кирилл Борисович. – Мне на днях нужно будет еще раз встретиться с вами из-за этого документа.

– Зачем? Чтобы снова утвердиться во мнении, что я не подхожу для этой работы? – Я вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

Очень хотелось, чтобы он ответил утвердительно и наконец пояснил, чем же я его так не устраиваю. Мне не понравилось, что он ловко переключился на деньги, о которых я даже не думала.

– Вы свободны.

Затевать скандал и выяснять отношения, доказывая, что он неправильно меня понял? Глупо. Я развернулась и ушла к себе.

После обеда, разложив бумаги по папкам, я покончила с текущими делами и стала дожидаться Романа Николаевича с партией новых документов, но он все не появлялся. Звонить не стала, если не зашел, значит, некогда.

Минут через двадцать я начала волноваться. От нечего делать проверила почту в компьютере, удалила накопившийся спам, полила цветы, сделала кофе, но пить его не стала и, в десятый раз выглянув в окно, решила разыскать Романа Николаевича сама. Легко выскользнула из своего кабинета и, цокая каблучками, пошла к начальнику. И тут услышала возбужденный гул, доносившийся с первого этажа.

Шефа у себя не оказалось, и мне пришлось отправиться на его поиски вниз. Добравшись до середины лестницы, я увидела, что светлый, отделанный мрамором холл первого этажа полон служащих, которые, затаив дыхание, за чем-то наблюдали, словно зрители в театре. На мысль о театре также наводили строгие и далеко не бедные костюмы сотрудников.

Да что тут происходит? Сердце гулко забилось, я покрепче схватилась рукой за перила, выглянула. В холле… дрались! Один из дерущихся, молодой темноглазый брюнет был мне знаком, я часто видела его внизу, у поста охраны.

Потрясенная, я остановилась, в шоке разглядывая происходящее. Наконец медленно спустилась и подошла ближе к толпе, в которой заметила своего пропавшего начальника, Романа Николаевича, знакомых сотрудников и даже и.о. директора, который растаскивал двух драчунов. Кирилл Борисович схватил темноволосого охранника за шею и с силой отодвинул от противника – широкоплечего мужчины в годах, с волосами, тронутыми сединой. Действия и.о. вызвали гул неодобрения – наши сотрудники, как и ожидалось, переживали за молодого брюнета.

Но тут случайно меня заметил Ник, на сей раз явившийся на работу в черном деловом костюме, изменив привычному спортивному. Он подступил вплотную и, склонившись, шепнул на ухо:

– Пойдемте, Люда. Шеф увидит – ругаться начнет.

Не успела я спросить почему, как раздался ледяной голос Кирилла Борисовича, в котором проскальзывал настоящий рык:

– Людмила Сергеевна, у вас все дела завершены?

Скрывая жуткую неловкость от обращенных на меня любопытных взглядов, я неуверенно кивнула и, не теряя внешнего достоинства, направилась к себе. Нагнавший Ник галантно взял меня под локоть и, вежливо поддерживая, медленно повел к лестнице, превратив постыдное бегство в почти нормальное возвращение. За это я была бы ему даже благодарна, если бы не ощущала себя бредущей в кабинет под конвоем.

Переживая позор, я угрюмо молчала. Хотелось скинуть невесомую руку Ника, но он вроде сейчас был за меня, и я сдержалась. Самое интересное, что никого не шокировало поведение директора. В голове копились вопросы, щедро приправленные обидой. Если собрались все сотрудники, так почему он выставил только меня? Отчего никого не удивило его вмешательство в драку? И почему всем находившимся в холле было понятно, что я лишняя?

Мой провожатый тоже угрюмо молчал, и только когда мы вошли в мой кабинет, запинаясь, будто обдумывая каждое слово, медленно произнес: