Охотник - Камли Брайт Страница 3

— Сколько человек ты готовишь?

— Восемь, мой господин, — отчеканила стражница.

— Выступаем завтра утром, — распорядился Найл и кивком головы отпустил женщину.

* * *

Корабли, ждавшие Посланника Богини у причала, ничуть не напоминали те утлые лодочки, на которых Найла и его семью везли в рабство. На этот раз Смертоносец-Повелитель выделил для него два огромных судна, каждое почти два десятка метров в длину и не меньше пяти в ширину. Борта их оказались столь высоки, что для весел пришлось выдолбить отверстия примерно на половине высоты, а вместо легкого навеса на корме стоял настоящий дом, пусть и не очень большой. Нос увенчивал небольшой настил, на котором уже занял свое место смертоносец-капитан, а мачта толщиной в пол-обхвата уходила ввысь метров на шесть.

Для встречи Посланника Богини корабельные надсмотрщицы выстроили матросов возле трапов. Полуобнаженные, загорелые, с загрубевшими от весел ладонями и жесткими, пропитанными солеными ветрами волосами, мужчины казались почти столь же сильными, как и женщины. Они изо всех сил старались следовать принятым среди слуг пауков правилам приветствия — замереть без малейших признаков движения, не дышать, не моргать, не шевелить зрачками. Однако практики в построениях морякам явно не хватало, и строй ощутимо колыхался, словно стена тростника от прикосновения легкого полуденного ветерка.

Впрочем, мужчинам повезло: четверо смертоносцев, выделенных Найлу в помощь, на двуногих внимания не обратили, и сами присели в ритуальном приветствии при появлении Посланника. Ну, а правитель города к подобным нарушениям дисциплины был отнюдь не так строг, как восьмилапые повелители города.

— Я рад вас видеть, — кивнул Найл паукам.

— Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, — откликнулись смертоносцы.

Впрочем, как это обычно бывает при мысленных контактах, обмен информацией нес значительно больший смысл, нежели обычное приветствие. Здороваясь с восьмилапыми, правитель вложил в свою мысль эмоцию узнавания, понимания того, что все те, кого он видит, отправятся в дальний поход вместе с ним. Ответ смертоносцев пришел с эмоцией радости — радости оттого, что свой первый поход, свой первый жизненный опыт они обретут под руководством того, на кого излила милость Великая Богиня Дельты.

Дальше случился казус: совершив ритуал приветствия, юные паучки устремились к кораблям занимать удобные места, а надсмотрщицы, привыкшие повиноваться паукам и не обращать внимания на двуногих, тут же разрешили морякам возвращаться на борт. В итоге Посланника Богини, ради которого и затевалось построение, чуть было не затоптали при посадке. По счастью, рядом была Нефтис — по ее команде стражницы быстро сомкнулись вокруг правителя и безжалостно раскидали двуногих самцов.

— Маргия, Юкун, Станола, Марак, Намибия: на левый корабль, остальные за мной, — привычно распорядилась начальница стражи и молча направилась к трапу, не обращая внимания на потирающих синяки мужчин.

Хотя она и занималась охраной первого за много столетий правителя-человека, однако воспитывали ее все-таки пауки, внушившие ей естественную уверенность в превосходстве любой самки над самцом, кем бы тот ни был.

Найл подумал о том, что всего лишь пару лет назад преданная ему Нефтис вот так же спокойно и уверенно отдавала команды, готовя набег на пески для ловли «диких» людей, и ему стало не по себе. Кто знает, может, именно она помогала громить подземный город Дира и гнала связанных Вайга, мать и сестер на морской берег.

— Нефтис, — окликнул он стражницу.

— Да, мой господин, — оглянулась девушка, с готовностью положив руку на нож.

— Ты много раз плавала на кораблях?

— Очень много, — арифметики начальница стражи не знала: за эту науку смертоносцы без колебаний разрывали на части любого двуногого. — Вы хотите что-то узнать, мой господин?

— Где мое копье?

— Оно должно быть уже в трюме.

— Хорошо, Нефтис, спасибо.

Нет, лучше все-таки не знать, что делала она год или два назад. Это было давно, слишком давно, чтобы изменять из-за этого отношение к искренне преданному человеку.

Они поднялись на палубу. Стали видны вытянувшиеся под прикрытием высоких бортов скамьи гребцов, уложенные вдоль них весла. Моряки занимали свои места, а предоставленные сами себе пассажиры разбрелись кто куда. Нефтис вместе с одной стражницей отправилась осматривать кормовую каюту, Найл вместе с другой телохранительницей поднялись к рулевому веслу, а юные смертоносцы пристроились под носовой капитанской площадкой.

Итак, Смертоносец-Повелитель передал ему в подчинение четырех совсем юных паучат. С одной стороны, это было очень хорошим знаком — впервые в истории взаимоотношений двух народов пауки согласились признать право двуногого отдавать приказы — пусть даже этот человек и избранник их Богини. С другой — восьмилапые слишком мало ценили жизнь своих подростков.

Нет, разумеется, в случае убийства молодого паучка человеком в качестве наказания всему роду двуногих мучительной казни подвергалось сто его близких и дальних родственников, друзей, знакомых, соседей и просто оказавшихся поблизости прохожих.

Если виновником гибели становился жук-бомбардир — немедленно начиналась полномасштабная война, и шестилапым приходилось откупаться и вести долгие унизительные переговоры. Но если паучок погибал случайно — на это вовсе не обращалось никакого внимания.

Молодые смертоносцы инстинктивно стремились к движению, к путешествиям, к познанию окружающих земель. И Смертоносец-Повелитель без малейших сомнений позволял им уходить в пески, садиться на корабли, подниматься в небо и улетать к далеким землям на воздушных шарах. То, что назад возвращался один из пяти, а то и из десяти — никого не волновало. Возможно, таким образом восьмилапые отбирали для взросления, для службы на благо города и продолжения рода самых ловких и сильных, возможно — платили юными жизнями за познание мира, возможно — подростки и вправду были всем безразличны.

В помощь Посланнику Богини выделили четырех детишек. Тех, которых не жалко. Значит, не надеялись, что хоть кому-то удастся вернуться, и просто принесли очередную жертву во имя познания. Так, на авось — вдруг удастся узнать что-то новое?

— Отпустить землю! — громко скомандовала надсмотрщица, поднявшаяся на кормовую надстройку и вставшая рядом с рулевым.

Двое матросов торопливо размотали толстые веревки и выбросили их на причал. Неспешное течение стало медленно отводить корпус корабля от причала.

— Весла на воду! — скомандовала женщина, выждав, пока между причалом и бортом образовалась достаточно большая щель. — Тормози сильно!

Гребцы оттолкнули весла от себя — судно стало кормой вперед медленно выплывать на стремнину.

— Тормози сильно! — еще раз выкрикнула надсмотрщица и вскинула лицо к небу, к чему-то принюхиваясь и прислушиваясь, потом разочарованно вздохнула, скомандовала: — Правый борт — и — и-р-раз! И-и-раз. Рулевой, нос налево не торопясь. Ну-ка все — и — и-р-раз, и — и-р-раз.