Продавцы невозможного - Вадим Панов Страница 3

– Твои действия опасны, – грубовато уточнил представляющий Северную Америку Тринадцать.

– Много вреда, – кивнул Пятьдесят Семь, в зоне ответственности которого находились Индия и Средняя Азия.

– Много шума, – добавил Девяносто Один, куратор Ближнего Востока и Африки.

– Ненужного шума, – пояснил Тринадцать. – В результате к нам проявляют гораздо больше внимания, чем хотелось бы. Трудно договариваться с нужными людьми. Страдает дело.

«Какие обтекаемые фразы!»

– Бизнес, – поправил американца Сорок Два. – Страдает бизнес.

Он оторвал взгляд от пальцев и медленно, задерживаясь на каждом лице, оглядел собеседников. Никто не отвернулся. Никто не отвел взгляд. Лидеры dd смотрели на Сорок Два уверенно и спокойно. Они считали себя правыми.

«Да как же так, братья? Мы ведь вместе начинали!»

– Хорошо, – согласился Тринадцать. – Называй это бизнесом. Хотя я не понимаю разницы.

– Хвост вертит собакой, – едва слышно объяснил Сорок Два, вновь опуская голову. – Вот в чем разница.

– Нет, – не согласился Двадцать Пять. – Просто собака попробовала мясо, и оно ей понравилось.

– Получается, вы и есть знаменитые подруги Сорок Два? – поинтересовался Фрэнк Дьюки, пристально изучая девушек.

– Ага, – невозмутимо ответила Ева Пума.

– Они самые, – подтвердила Красная Роза, не открывая глаз.

Рыжая девушка утонула в большом кресле и, казалось, спала, однако указательный палец ее правой руки елозил по подлокотнику, терзая вживленную в подушечку «мышку» – Красная пребывала в сети. А вот Пума была не прочь побеседовать.

– Нравимся? – И кашлянула, вежливо прикрыв рот тонкими пальчиками с идеально ухоженными ногтями.

Дьюки хмыкнул:

– Типа того.

В Марсель руководители dd явились в сопровождении многочисленных помощников, телохранителей и секретарей. Некоторые прихватили даже личных поваров – все они не так давно были нищими машинистами, но ведь к роскоши быстро привыкаешь? Однако непосредственно на встречу руководители сообщества договорились взять не более двух сопровождающих, поэтому в большой комнате, вплотную примыкающей к конференц-залу, коротало время четырнадцать человек: двенадцать мужчин и две женщины. Травили анекдоты, лениво обсуждали новости, пили кофе, периодически выдавливая пластиковые стаканчики с черным из примостившегося в углу пузатого автомата. Оружие на вид не выставляли, все-таки все свои, – однако «дыроделы» нет-нет да мелькали из-под полы пиджака или задравшейся ветровки, напоминая, что ребята на службе.

– Вы не выглядите опасными, – заметил Фрэнк, откровенно разглядывая длинные ноги Евы. – Скорее сексуальными.

Прислушивающиеся к разговору качки весело переглянулись.

– Мы с Красной много чего умеем, – спокойно ответила Пума. – Можем трахаться, а можем и трахать. По обстоятельствам.

– Всегда на пару работаете?

– Частенько.

– Нам покажете?

– Мы не по вызову, парень. – На губах Евы заиграла легкая улыбка. – Обслуживаем только владельцев сезонных абонементов.

– И сколько их?

– Один.

– Не скучно?

– Нам хватает.

Фрэнк держался, не переходил грань, отделяющую неприятные уколы от прямого оскорбления, но и не отдалялся от нее. Готовит скандал или демонстрирует дурной характер?

– Не хочешь поискать кого-нибудь получше?

– Времени жалко. – Пума подалась вперед, снова кашлянула и едва слышно прошептала: – Не обломится, Дьюки, даже не рассчитывай.

От нее пахло «Сладким миражом» – восемьсот пятьдесят динаров за двадцать пять миллиграммов, – духами, которыми баловались только жены верхолазов.

– Не нравлюсь?

– Не заводишь.

Красная усмехнулась. И вновь – не открывая глаз. Все ее внимание было сосредоточено на работе в сети.

Здание, в котором совещались лидеры dd, прикрывали отличные машинисты, работающие на отличном «железе». Они контролировали все входы и выходы, управляли каждой лампочкой и розеткой, всей аппаратурой, включая грузики для раздвигания штор. Они видели все помещения (за исключением конференц-зала), однако не разглядели несколько программ, которые Красная отправила во внутреннюю сеть дома. Программ, написанных настоящим гением.

– Тебя называют террористом!

– Я беру только то, что мне нужно!

– Все, что тебе нужно, ты должен брать у нас!

– Вы отрезали меня от ресурсов!

– Слишком много смертей, брат!

– И много полиции на хвосте?

– Да, слишком много.

– Мешает бизнесу?

– Из-за тебя нейкистов считают убийцами!

– А из-за вас – бандитами!

– Тебе придется ответить.

– Я пришел не на суд!

– Ты пришел, потому что мы потребовали!

Ядовитые шарики не поразили Сорок Два, зато отравили атмосферу. От благодушного настроения, которое лидеры dd изображали в начале совещания, не осталось и следа. Сорок Два стоит, опираясь руками о стол, напротив – взъерошенный Тринадцать, красный и потный. Шестьдесят Девять на стороне американца, застыл рядом и яростно таращится на неуступчивого Сорок Два. Восемьдесят Три и Двадцать Пять вяло пытаются вернуть разговор в конструктивное русло, но получается не очень. Девяносто Один нервно расхаживает за спинами ругающихся коллег. Спокойствие сохраняет лишь Пятьдесят Семь: сидит в кресле, едва заметно постукивая пальцами по столешнице, то ли не знает, чью сторону принять, то ли наоборот: все давно решил и не хочет тратить время на бессмысленные вопли.

– Мы не хотим никого обвинять, – примирительно произнес Двадцать Пять, мягко оттирая взбешенного Тринадцать в сторону. – Мы хотим обсудить ту непростую ситуацию, что сложилась…

– Из-за него! Сорок Два пошел против всех!

– Бред!

Двадцать Пять вздохнул:

– К сожалению, брат, Тринадцать в чем-то прав.

Сорок Два хмыкнул, провел рукой по бритой голове, и в его взгляде мелькнуло… разочарование? Да, именно разочарование. Сорок Два понял, какая пропасть отделила его от тех, кого он все еще называл братьями.

– Ты даешь новое, но ты торопишься, – негромко продолжил Двадцать Пять. – Ты забыл, что мы тоже работаем над становлением Эпохи Цифры. Ты забыл, что победу может принести не только лихая атака. Мир сложен, а потому необходимо договариваться. Год назад книгу Поэтессы разрешили в Исламском Союзе…

– Под моим давлением!

– Нет, – скривился Шестьдесят Девять. – Ты едва все не испортил.

– Книгу разрешили потому, что верхолазы поняли: нет ничего страшного в том, чтобы машинист читал Поэтессу, – улыбнулся Двадцать Пять. – И еще они поняли, что все машинисты читали Поэтессу.