Принуждение к контакту - Денис Бурмистров Страница 3

Обычный пейзаж, обычные предметы. Но, как говорится, все дело в начинке.

– Они точно у Маяка? – Рязанцев повернулся к ученому, который нетерпеливо теребил кончик ремня безопасности.

– Точно, – кивнул тот. – Они с Сидоренко там эксперимент готовили. Вчера на «калоше» группа ушла.

– А с чего ты взял, что что-то произошло?

Ткачев дернул щекой, резко ответил:

– Да потому что на связь не выходят! И сигнал «калоши» не отслеживается!

– Ну связь тут вечно барахлит, – не сдавался Олег. Видимо, он все еще не терял надежды прервать полет. – Особенно возле Маяка. Вон на прошлой неделе…

– С ними что-то произошло! – отрезал Илья, стукнув кулаком по подлокотнику. – Перед тем как пропасть, «калоша» передала информацию о резком сходе с маршрута!

Рязанцев тут же заткнулся, хлопая глазами.

– Олег, смотри вперед, – скомандовал Руслан, бросая на товарищей быстрый взгляд. – Следи за приборами.

Если «калоша» сходит с маршрута – это значит, что произошло какое-то ЧП. А любое ЧП в Зоне – это очень плохо.

«Калошами» назывались институтские гравиплатформы, служащие для передвижений по аномальной территории. Эти летающие машины, в технологии которых использовались найденные в Зоне артефакты, некогда представляли собой куцый корпус, похожий на увеличенную детскую машину. Или на калошу, в честь чего и получили свое второе имя. Нынешние «калоши» выглядели более обтекаемо, походили на пластиковые капсулы и могли тащить до двух прицепов-вагончиков, в которые умещались целые лаборатории. При необходимости головной вагон мог отцепить «балласт» и двигаться дальше самостоятельно. В целях безопасности «калоши» двигались вдоль заранее проложенных маршрутов, обозначенных высокими столбами-«вешками». Эти маршруты искали специально создаваемые команды из числа сотрудников института, они же выставляли «вешки». Работа была тяжелой и кропотливой, но иного способа быстро и относительно безопасно передвигаться по Зоне не существовало. Впрочем, аварии случались и на этих тропах. На памяти Громова подобное происходило дважды, и в обоих случаях были жертвы. Потому Руслан вполне понимал и разделял беспокойство Ильи за Полину.

– Ветер усиливается, – сообщил Рязанцев. – Через пятьсот метров будет «воронка», смотри, чтобы не снесло.

Громов кивнул. Он и сам почувствовал, как упруго задергался рычаг управления, как изменили «голоса» турбины. Из низких серых туч над головой, напоминающих каменистый скандинавский пейзаж, хлестал уже не дождь – ливень. Стремительно темнело. Если так пойдет, то скоро придется лететь по приборам. А по приборам в Зоне никто не летает, приборы в Зоне безбожно врут.

Руслан сдержанно ругнулся, замечая, как неестественно начал закручиваться авиагоризонт.

– Вон там! – вскрикнул Илья, перегибаясь через ремни безопасности и тыкая пальцем вниз. – Пятая тропа!

Действительно, недалеко от кромки леса, по пологой насыпи, тянулся пунктир из вешек.

Громов направил вертолет к вешкам, включил прожектор. Луч света еле пробивался сквозь падающую с неба воду, бледное пятно металось по мокрым кустам и кронам деревьев.

– Правее «воронка», двести, – предупредил Рязанцев.

Руслан не мог не кинуть взгляд на явление, погубившее когда-то несколько летных экипажей.

Дождевые капли, падающие над неприметным оврагом, подхватывались незримой силой и со страшной скоростью раскручивались, образуя почти слитные кольца. Кольца медленно сжимались и в самом центре ловушки обрушивались вниз, врезаясь в фонтанирующую грязью землю.

Зрелище было пугающим и одновременно завораживающим.

Вертолет заметно качнуло, словно кто-то мягко боднул в левый борт, подталкивая к «воронке». Илья охнул, Рязанцев выматерился. Громов с усилием вернул машину на прежний курс.

Зона «дышала». Руслан не знал, как это называлось «по науке», но слышал, что это как-то связано с недавним ростом территории Посещения. «Дыхание» началось за несколько месяцев до «скачка», учащалось и учащалось, пока в один день Зона не «скакнула» сразу во все стороны, подминая новые земли. А теперь все медленно успокаивалось, эти пространственные судороги появлялись все реже и реже. Так совпало, что как раз сегодня Зона решила «всхлипнуть». А это значит, что в любой момент может поменяться направление ветра, плотность воздуха, погода, магнитные меридианы и еще черт знает что.

Словно подтверждая опасения Руслана, где-то в глубине туч пророкотал гром.

Некоторое время кружили над лесом, медленно сдвигаясь вдоль тропы. Нельзя было исключать, что «калоша» застряла на обратном пути.

Ничего не нашли.

Пару раз пролетели над придорожной деревенькой с развалившимися бревенчатыми домиками.

Тоже безрезультатно.

Громов начал забирать севернее, ближе к поселку Маяк. В хорошую погоду отсюда уже можно было разглядеть заброшенный Бердск, а то и таящий в дымке над Обским морем Новосибирск.

– Опустись пониже, Рус! – крикнул напряженно всматривающийся в дождливую серость Ткачев. – Ничего не видно.

– Ниже нельзя, – возразил Рязанцев. – Нас с земли чем-нибудь достать может.

– Но ведь ничего не видно! Руслан! – взмолился ученый.

Надвигающаяся ночь черным рукавом накрывала все, что не попадало в луч прожектора. Пролетающий сквозь свет дождь создавал обманчивые тени, от них рябило в глазах и терялось ощущение высоты. Еще немного – и они могут попросту пролететь мимо «калоши», банально не заметив ее.

Если бы рядом сидел не Илья, а искали бы не Полину, Руслан повернул бы назад. Нельзя, категорически нельзя настолько пренебрегать мерами безопасности. Если они рухнут и разобьются, то уже никому не помогут. Только вот не мог он так поступить с лучшим другом. Не мог наплевать и развернуть машину. Страшнее Зоны сейчас была мысль о том, что потом придется смотреть Илье в глаза.

И Громов пошел вниз, чувствуя, как по лбу скатывается холодный пот.

В свете прожектора замелькала земля, мокрые горбы примятой травы, темные фигуры деревьев. Яркая вспышка осветила местность. Ветвистая молния расчертила небо, вспарывая тучи.

– Надо улетать, Руслан! – не выдержал Олег. – Это же самоубийство!

– Еще чуть-чуть, почти долетели до Маяка! – Ученый с отчаянием в голосе схватился за рукав Громова. – Осталась пара километров!

– Руслан, поиск в таких условиях не имеет смысла!

– Высадите меня, я один пойду!

Свет прожектора на краткий миг уперся в выпуклый бок вагона с эмблемой института, подмявший под себя поваленное с корнем дерево. Мазнул и ушел дальше.

Громов рванул рычаг, закладывая вираж.

Порывы ветра яростно подхватили машину, потащили прочь. Жалобно захрустела хвостовая балка, истерично взвизгнули турбины.