Божественное безумие - Юлия Фирсанова Страница 3

– Всем привет! Элия, здорово! – в комнату ввалилась шумная, звенящая, переливающаяся яркими цветами толпа, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении всего тремя богами. Каким-то образом Рика, Клайда и Джея было столь интенсивно много, что создавалось впечатление огромного скопления народа.

Пережившие период полного облысения вследствие весьма удачной шутки над Мелиором и его не менее удачного ответного хода, ныне принцы пребывали в состоянии крайней пушистости. Не в качестве моральной компенсации за недавнюю безволосость, а по причине чрезвычайно интенсивного лечения оного недуга. Приобретя после лечебных процедур несказанное богатство волосяного покрова, принцы даже не думали от него избавляться, они решили на всю катушку использовать новые преимущества.

Белобрысый вихор Джея стоял дыбом, живописно загибался на спину и спускался чуть ниже середины спины, что делало бога похожим на отощавшего дикобраза странной расцветки. Рыжий Рик заплел свои космы во множество мелких косиц и нанизал на них кучу всякой драгоценной всячины, уподобившись какому-то русалу. Клайд же и вовсе не поддавался однозначной идентификации. Пожалуй, более всего бог сейчас походил на помесь весьма пушистого зверя вроде медведя и комка медной проволоки. Из расстегнутой на груди рубашки топорщилась столь густая поросль, что любой медведь неизбежно скончался бы от зависти, а волосы на голове Клайд заплел в две толстенные длинные косы, снабдив их украшениями не только из драгоценных камней, но и какими-то зубами и когтями весьма устрашающего вида.

Глядя на это великолепие, не удержался от легкого завистливого вздоха Элтон, еще один участник коварного розыгрыша бога интриг. Из-за постоянной преподавательской деятельности в мирах и Лоуленде историк был вынужден привести собственные волосяные покровы в рамки традиционной нормы. Нет, бог ничуть не стеснялся, но должность декана обязывала придерживаться хотя бы внешних правил приличия ради контроля над табуном неуправляемых студентов, которые от изменившейся неизменной внешности учителя и куратора могли окончательно пойти в разнос.

– Мальчики, вы неотразимы! – совершенно искренне воскликнула Элия, утонув в приветственных объятиях лохматой троицы, умудрившейся сорвать по несколько поцелуев с губ богини.

– А то! – гордо подтвердили мужчины.

– Твоими-то стараниями! – Джей подмигнул сестре.

– Ну, впрочем, для начала-то и папа с мамами кое-что сделали, – вставил Рик, эдак скромненько прибавив: – Ну а потом уж мы сами свою несравненную красоту шлифовали!

– Присаживайтесь, бриллианты! – рассмеялась Элия.

– Бриллианты? Кажется, я больше тяну на рубин или огневик, – задумался Рик, почесав нос. – А Клайд-то точно на медрон смахивает!

– Если уж придерживаться правды жизни, вы сейчас куда больше походите на дикобраза, лису и медведя, – расхохотался Элтон, что-то набрасывая в блокноте.

– Это кого это ты дикобразом назвал, сова архивная? – напыжился Джей, устремляясь к хроникеру с явным намерением засветить тому в глаз.

– Нет, не дикобраз! – забыв внешнюю неповоротливость и блюдо с бутербродами, Кэлер проворно взметнулся из кресла. Принц ухватил пронырливого бога воров в полете и, придерживая его, заявил: – Дикобразы, они, говорят, своими иглами-волосьями во врагов стреляют, а этот сам в драку лезет. Нет, Элтон, наш Джей какая-то другая зверушка.

Извивающийся в стальных объятиях Кэлера брат негодующе зафыркал, но было видно, что гнев его угасает, и вот уже закадычная троица изо всех сил стала по-приятельски лупить Элтона и Кэлера по плечам и откупоривать первые бутылки вина.

– Элия! – Нрэн четко промаршировал к кузине, поклонился ей в знак приветствия и отошел к единственному установленному специально для него жесткому стулу, который нашелся в покоях богини. Никаких вольностей бог войны в присутствии посторонних себе не позволял.

– Прекрасный день, сестра! – в дверном проеме мелькнули малахитовая рубашка и облегающие короткие кожаные штаны Кэлберта. По-моряцки, чуть враскачку, мужчина подошел к Элии, получил поцелуй в губы и, довольно ухмыляясь, присел справа от Кэлера. Заботливый бог пиров тут же сунул брату бокал вина и поднос с мясной нарезкой, свернутой в рулеты и наколотой на шпажки.

Как всегда, последними, с интервалом в полторы минуты, дабы общество имело возможность насладиться лицезрением каждого, в гостиную вплыли Энтиор и Мелиор, демонстрируя родственникам свою безупречную, словно только сошедшую с парадных портретов красу. А уж заодно публике выпала честь лицезреть и последнюю моду Лоуленда на:

– прически. Длинные в едва заметную узкую полоску пряди, выстриженные на висках декоративные элементы и дополнения в виде маленьких драгоценных каменьев;

– одежду. По-прежнему длиннополые камзолы и светлые рубашки с высокими стоячими воротниками;

– обувь. Чуть скошенный каблук и острый носок;

– украшения. Цепи, цепочки разной длины и степени фигурности звеньев;

– маникюр. Перламутр и только перламутр оттенков опадающих листьев дерева миссунари!

– Стради, – одними губами шепнул Энтиор, целуя запястье богини, и обнажил в короткой улыбке клыки.

– Сияющее серебро и синь – воистину твои цвета! Драгоценнейшая, ты ослепительно прекрасна! – высказался Мелиор, явно напрашиваясь на ответный комплимент.

– Спасибо, милый, – отозвалась Элия. – Надеюсь только, что в переносном смысле, потому как в мои ближайшие планы не входит лишение зрения всех совершеннолетних членов семьи.

– О, с остротой моих глаз все в порядке, – промолвил принц, прибавив полушепотом: – Во всяком случае, я прекрасно вижу нескольких чрезвычайно заросших субъектов.

– Прости, дорогой, оплата долга, – ответила Элия, явно беря на себя вину за исцеление шутников.

– Понимаю! – сказать, что Мелиор остался доволен словами сестры, было бы ложью, но он принял их как неизбежность, и ни злобы, ни обиды на принцессу, помешавшую его мести развернуться во всей красе, не затаил. Кроме того, интриган успел запечатлеть великолепное зрелище на магический видеокристалл: для несомненного личного удовольствия – раз, и безусловного использования в качестве средства шантажа в будущем – два.

Энтиор и Мелиор выбрали себе места в центре импровизированного круга и, мелодично позвякивая цепочками, живописно раскинулись в креслах. На этом сборы многочисленных членов королевской семьи завершились.