Месть? - Зула Верес Страница 3

— Неужели они настолько черствые, что стали бы враждовать из-за того, что убитая горем из-за потери родителей и подавленная своим увечьем девушка отказывается с ними разговаривать?

— Поверь, девочка моя, герцог Ксорд был тем еще авторитарным и мстительным человеком, что он не стал бы смотреть на все твои страдания!

— Был?

— Да, — с каким-то равнодушием ответил старый друг моего отца. — Прошлой зимой он утонул в проруби. Нехорошо, конечно, радоваться чужой смерти, но вся округа с искренним облегчением выдохнула, узнав о его бесславной кончине.

— А как относились к моим родителям? — с ревнивым интересом спросила я.

Пусть это и не мои настоящие родители, но не хотелось бы, чтобы к ним было такое же отношение, как к тщеславному герцогу!

— О, Варлина и Офелию все знакомые нам соседи провожали с глубокой скорбью! — уверил меня граф. — Их нельзя было не любить! Твоя мама была первой красавицей не только Юдоры, но и ее окрестностей. А ее покладистый характер, доброта и щедрость были образцом для подражания всех досточтимых дам. Да и Варлин был ей под стать, не зря ведь Офелия выбрала его из всех претендентов на ее руку и сердце!

В груди потеплело от таких добрых слов в адрес родителей. Как бы то ни было, но слыть дочерью какого-нибудь жестокого самодура очень не хотелось! Даже если и сиротой!

— Ну что, хоть что-нибудь не вспомнила из тех времен? — мягко спросила меня Элеонора, подходя ближе и усаживая меня, подложив за спину большую перину.

— К сожалению… — развела я руками, виновато взглянув на присутствующих.

— Ну ладно, — успокоила меня женщина, — зато теперь ты совершенно спокойно воспринимаешь всю эту историю! А раньше начинала плакать при любом упоминании о родителях. Я думаю, это к лучшему!

Тут она обернулась к мужчинам и сообщила:

— Ваше Сиятельство, если вы позволите, я бы покормила Эвелину, ведь она с утра ничего не ела!

— Конечно, Элеонора! — довольно резво подскочил с кровати граф. — Я должен удалиться в город по делам имения. Постараюсь вернуться к вечеру или завтра утром. Эвелина, девочка моя, — обратился он ко мне, — обещаешь больше не пугать нас?

— Обещаю! — искренне ответила я старику. — Езжайте со спокойной душой!

— Я провожу вас, граф! — сказал Андреас, направляясь к двери вслед за Седриком. — Хотел кое о чем вас попросить…

О чем хотел попросить графа мой кузен, я не услышала, потому что Элеонора затеяла грандиозный обед из четырех блюд и начала меня активно уговаривать все съесть! Правда, я сопротивлялась недолго, потому что ощутила просто зверский аппетит, как только она сняла крышки с источающих божественный аромат блюд! Тающий во рту яблочный пирог с корицей, великолепно прожаренный ростбиф, картошка, запечённая в чесночно-луковом маринаде со специями… Мммм, и напоследок десерт из взбитых сливок и клубники!

Почувствовав приятную сытость, я откинулась на мягкие подушки и прикрыла глаза.

— Поспи, деточка! — прошлась по моим волосам Элеонора, убирая низенький переносной столик. — Отдохни! Может, еще что вспомнишь!

— А Софи… — вспомнила я сквозь дрему о маленькой обиженной девочке.

— Она уже не обижается на тебя! — поняла меня женщина. — Вечером еще поговоришь с ней, а сейчас спи!

Словно под гипнозом, я сразу провалилась в тягучий сон.

Снилось что-то бессвязное, непонятное, не имеющее смысла. Как только мне казалось, что я вижу что-то знакомое, это ускользало от меня, и я вновь погружалась во что-то вязкое, не отпускающее от себя.

Сколько прошло времени, я не знала, но проснулась ближе к вечеру. Судя по теням на полу, солнце уже садилось. Впервые оказавшись в комнате одна, я постаралась всё здесь хорошенько рассмотреть. Лежа было трудно с этим справиться, поэтому я старательно подтянула на руках свое малоподвижное тело и постаралась опереться спиной о спинку кровати.

Комната оказалась довольно просторной и светлой.

Кровать была установлена почти посреди комнаты. Не слишком широкая, не слишком мягкая. «Чтобы было удобно поднимать меня!» — догадалась я. Постель была изысканная, шелковые простыни цвета слоновой кости приятно холодили спину, прикрытую тонкой сорочкой.

«А здесь тоже конец мая?» — вдруг пришло мне в голову. Тоже? Значит, когда случилась та авария, был май! Стоп! Какой май, если я отморозила ноги? «Но под машину я ведь попала в мае!» — вновь словно кто-то произнес в голове. Здесь нет машин! Это была карета и канун новогодия! — перечила этому другая моя часть.

Да что со мной происходит?! Раздвоение личности? Так недолго и с ума сойти!

«Не сойдешь! — вдруг проговорил кто-то у моего изголовья. — Не для того тебе была дарована эта жизнь!»

— Что? — повертела я головой, но никого, конечно же, не увидела. — Кто это?

«Твоя судьба!» — прозвучало в ответ.

— Судьба? — удивилась я. — Ничего не понимаю!

«Вот когда поймешь и все исправишь, тогда и будешь счастлива!»

— Но что я должна исправить? — задала я вопрос, продолжая озираться.

«Вспомни сама!»

Как бы я ни старалась разузнать хоть что-нибудь конкретное, таинственный голос больше не произнес ни слова. Только в голове, как рефрен, снова и снова повторялись слова: «Вспомни сама, вспомни сама, вспомни…»

Утомленная этим бесконечным повтором, я вновь уснула. Но в этот раз сны были вполне реалистичные.