Сияющая - Мара Резерфорд Страница 3

На следующее утро я дождалась, когда отец с Адель отправятся в лавку, а Мина приступит к занятиям со своим очень пожилым и очень близоруким учителем, и побежала через дорогу в лес в поисках Эврана. За последние несколько месяцев он от меня отстранился, что было на него не похоже, но мне нужно было знать, сохранит ли его мать мой секрет или нашей семье следует искать новое жилье.

Быть магом не всегда было так опасно. Но теперь, когда нас выслеживал лорд Дариус, большинство людей не хотели иметь ничего общего с теми, кто владеет магией. Это подвергало риску и их. В итоге они постепенно стали относиться к магам с предубеждением. Всю свою жизнь я скрывала магию не только от Дариуса – я скрывала ее от всего мира.

Я нашла Эврана на нашей ежевичной поляне – тайном месте встреч, которое мы нашли в детстве. Больше не было таких глупцов, которые отважились бы пробираться сквозь шипы к небольшой забытой поляне, но Эвран подрезал в одном месте живую изгородь и создал потайной туннель. Сейчас мне пришлось встать на четвереньки, чтобы пролезть в него, – либо я выросла больше, чем думала, либо изгородь разрослась из-за того, что ей давно не пользовались. Как бы то ни было, я выбралась с другой стороны исцарапанной, грязной и, мягко говоря, недовольной.

– Вот ты где, – пропыхтела я, выпрямляясь и отряхиваясь. – Я повсюду тебя искала.

Он сидел в центре поляны, скрестив ноги, и его лицо было обращено к пробивающемуся сквозь деревья солнечному свету. При звуке моего голоса Эвран опустил подбородок и открыл глаза. Он улыбнулся, и на мгновение я уловила в его лице знакомый проблеск озорства.

– Зачем? Соскучилась по мне?

Усаживаясь на редкую траву, я попыталась нахмуриться, но мой рот скривился в невольной улыбке от его поддразнивания.

– Вряд ли. Я попала в небольшую передрягу. Мне бы не помешала твоя помощь.

До прошлой ночи Эвран был единственным человеком за пределами семьи, кто знал о моей магии. Мне было шесть или семь, когда Адель впервые заметила, что он с опушки леса наблюдает за нашим домом. Мина, которая была дерзкой даже в раннем детстве, показала ему язык. Когда он показал свой в ответ, то сразу мне понравился. На следующий день он нашел меня в нашем дворе, когда отец работал, Мина дремала, а Адель развешивала белье.

Он прокрался во двор так тихо, что Адель его не услышала. Наблюдая, как он осторожно ко мне приближается, я попыталась спрятать руки в складках юбки. Но Эвран взял их в свои и стал разглядывать так, словно это было самое прекрасное, что он когда-либо видел. Мне бы следовало ужаснуться – я никогда не стыдилась своей магии, однако серьезно относилась к предупреждениям отца, – но я с самого начала доверяла Эврану.

Не могу сказать точно, когда я в него влюбилась. Это был не тот бурный роман, о котором мечтает Мина, и даже не разумная взвешенная любовь, которую, без сомнения, найдет Адель. Это случилось медленно и постепенно, как смена времен года, а потом вдруг – откровение. Как тот момент, когда ты замечаешь, что ветви, которые зимой были голыми, внезапно отяжелели от почек.

Не то чтобы я когда-либо в нем сомневалась, но теперь я поняла, что он никогда даже не намекал Маргане на мой секрет.

Я рассказала историю о побеге Мины и о том, как я столкнулась с его матерью, хотя и опустила часть о Люке и шелке. Эврану не нравился Люк, а мы и так в последнее время нечасто общались.

Когда я закончила, его изначальное беспокойство сменилось весельем.

– Похоже, ты и сама неплохо справилась, – сказал он со смехом. – Не могу поверить, что ты разбила окно портного.

– Это не смешно. – Я слегка стукнула его по плечу. – Что, если бы меня раскрыли?

Он схватил мою руку и провел большим пальцем по царапине. Я почувствовала, как мое свечение усилилось, и покраснела, гадая, заметил ли он.

– Жаль, что меня там не было. Но в последнее время я был немного занят.

Немного занят – это еще мягко сказано. Днем он был неуловим, как лиса, а если я и думала присоединиться к его ночным похождениям, вчера я четко поняла, что это невозможно. Я взглянула ему в глаза и заметила, что зелень его радужек как никогда отчетливо выделяется на фоне покрасневших и раздраженных белков.

– В чем дело? – спросила я, мгновенно отбросив страх перед его матерью. – Может быть, я смогу помочь.

– Боюсь, не в этот раз. – Я достаточно хорошо умела читать выражение его лица и поняла, что улыбка была вымученной. – Но я разберусь с этим. Не волнуйся.

Значит, его действительно что-то беспокоило. Теперь я была уверена, что мне не показалось, но было больно сознавать, что я ничем не могу помочь. Некоторое время мы посидели в тишине: я рассеянно сплетала пучки сухой травы, а Эвран впитывал слабое солнечное тепло. Мне хотелось столько всего ему сказать, но я никогда не умела выражать свои чувства. А как иначе, если большую часть жизни я пыталась их подавить?

– Как думаешь, твоя мать расскажет обо мне Дариусу? – наконец спросила я.

– Конечно, нет. Она его презирает. И в любом случае, твоя магия вряд ли его заинтересует.

Эти слова должны были меня успокоить, но я всегда испытывала нездоровое любопытство к магии, особенно к своей собственной. В какой-то степени я даже надеялась, что во мне есть нечто большее, чем сияющая кожа.

Но это было глупо с моей стороны. Я напомнила себе, что лучше быть непримечательной, чем подвергнуться пыткам.

– Мне нужно возвращаться. Мы сегодня идем на рынок. Полагаю, ты не захочешь присоединиться? – Эвран редко уходил далеко от леса, поэтому я знала, что он вряд ли согласится. Но я уже представила, как мы гуляем вдвоем, держась за руки, и привлекаем не больше внимания, чем любая другая молодая пара.

Когда он покачал головой, самые светлые пряди его каштановых волос золотом заблестели на солнце.

– Я бы с радостью, но маме нужна моя помощь с ткацким станком. Постарайся больше не ввязываться в неприятности, хорошо? А то мне придется вмешаться.