Драконья соседка, или (не) тихие провинциальные будни - Анна Калина Страница 3

Пока я мыла полы, Лиза двигала мебель. Нервировала пауков веником и пугала соседей своим зычным басом. К вечеру все вымотались и устали. Я проглотила бутерброд, даже не понимая, из чего его сделали. Дети тоже чуть ли не ползком отправились в спальни. Вскоре звуки в доме начали затихать. Мы желали друг другу сладких снов. Готовились ложиться спать, наводили порядок в своих «апартаментах».

— Была бы я магом, я бы так не страдала сейчас, — произнесла я в темноту своей комнаты.

Обращалась я к стопкам книг, которые громоздились у стены живописной кучей. А ещё два распотрошённых чемодана дружелюбно раззявили пасти, предлагая мне изьять их содержимое и утрамбовать в шкаф. Я начала с книг. В первую очередь отсортировала и убрала под кровать книги по анатомии и медицине. Не приведи небо их найдут дети!

Я с детства мечтала быть целителем зверей. Тренировалась, старалась, зубрила ночами умные книги. Но магический резерв так и не развился с годами. Как я ни пыхтела, но исцелять ментально я не сумела бы при всем желании. А стать врачевателем не дало происхождение. Верфокса не пустили бы в дом даже для спасения жизни любимой псинки, что говорить о людях? Пришлось остановиться на обучении простым и общедоступным наукам. После рождения Дина стало уже не до глупых детских фантазий.

Я достала папку с документами и положила её в ящик комода. Здесь были свидетельства о рождении близняшек и Дина. Документы о праве опекунства. Справки, чеки. Письма и договоры. Я уже и не надеялась вернуть себе брата, сколько порогов я обила, сколько инстанций обошла. Сначала я была слишком юной для опеки! Ха! Ха-ха! Я воспитывала Дина с пятнадцати лет, и уж кто-кто, а я знала лучше приютских нянек, как опекать его.

Потом придирались к доходу, к месту жительства. К тому, что я не замужем. К тому, что трое детей на одну меня — это обуза. Сразу вспомнились Зои и Кира в одинаковых приютских платьях, худые и бледные, с реденькими волосёнками, запущенные и грязные. Как они жадно хватали предложенный хлеб. Тогда они больше походили на обузу для государства, которому на них было плевать.

После удочерения девочки долгое время ходили за мной, держась за руки, и переспрашивали, не верну ли я их обратно. А Дин молчал. Молчал, сопел и говорил, что с ним всё нормально. Только спустя время мой брат снова начал улыбаться. За эту улыбку я готова была рвать глотки. Добиваться, требовать, рисковать! Сунула документы в комод и зло захлопнула ящик.

Прошлась по комнате, проводя пальцами по старым обоям, вышла на балкон. Осторожно потрогала ногой пол. Не обваливается. Чудно. Солнечный диск катился за горизонт и проваливался в туманную вечернюю дымку. И гас. В распахнутое окно совала свои ветки старая груша. Я осторожно погладила древесную ветку и улыбнулась. Втянула носом сладковатый запах весны, терпкую горчинку ароматов древесной коры и сосновых шишек. Пейзаж затягивало туманом, свет всё гас и гас. На фоне неба, далеко на холме, виднелся шпиль замка. Скорее всего, там и жил нэйр местных земель. Точнее, он там не жил (аристократы редко жили в такой глуши), но землями здешними владел точно кто-то из высших.

Я достала карту местности. Изучила ту тропу, которой пойду гулять. Осталось подождать ещё совсем немного, и на мир опустится ночь. В темноте я не гуляла целую вечность. Звёздочка за звёздочкой зажигались в небе и вот уже моргали в черноте облаков, будто алмазная пыль на бархате. Горела керосиновая лампа, высвечивая карту на столе, перо и чернильницу, стопку старых писем, перевязанных ленточкой.

Огонь бросал рыжие пятна на пожелтевшее фото, где навсегда замерли те, чью утрату я так и не смогла принять. Мама улыбалась и обнимала одной рукой за плечи меня, а вторую ладонь положила отцу на плечо. Отец чинно восседал на стуле, положив одну руку на колено. Дин тогда даже не был в планах у родителей. А за нашими спинами виднелся простенький пейзаж. Горы и озеро, нарисованные красками на холсте… Карточка да коробка с безделушками — всё, что осталось от близких людей.

— Я справлюсь, — шепнула я в темноту и поцеловала фотоснимок, — стая так просто не гибнет.

Потом оделась в простое платье и вышла из комнаты. Сноп лунного света светил в окно как фонарь, высвечивал шершавые половицы и пятна от картин на стенах. Уютно поскрипывал паркет под ногами и пахло влажным деревом. После уборки дом будто ожил, встряхнулся и повеселел. Окно в коридоре я тоже приоткрыла, пуская в дом свежий воздух и первых комаров.

Дети уже спали. Я осторожно заглянула к Дину в комнату. Там будто хлопушка взорвалась, только вместо конфетти из неё раскидало вещи и игрушки. Сумки валялись на полу, какой-то хлам кучей свален в углу. Подошла и погладила брата по голове. Убрала с глаз непослушную чёлку. Поцеловала в щёку. Дин что-то невнятно пробубнил и повернулся на бок. На подоконнике в клетке дремал Лютик. Птица сонно глянула на меня и снова закрыла глаза.

В комнате близняшек царил идеальный порядок. Платьица уже были заготовлены на завтра и висели на спинках стульев. Чемоданы убраны к стене, туфли там же выстроены в ряд. Остальные платья были развешаны в шкафу. Девочки очень любили наряжаться, и тот скромный гардероб, что я им купила, считали просто шикарным. Мылышки и сейчас держались за руки, хоть и спали на разных кроватях. Их разделяла узкая тумбочка, так что даже во сне сестрёнки были вместе. Что ж, детские травмы не сразу отпускают.

Лизу было слышно даже на лестнице. Зычный храп медведицы разносился по притихшему дому, заставляя позвякивать стёкла в оконных рамах. Да, селить Перкинс нужно было именно здесь. А лучше в погребе с чугунной дверью. Кто-то осторожно ткнулся мне носом в ногу. Оглянулась, с удивлением заметив на полу крысу. Ту самую. Крыса пытливо смотрела на меня, будто ждала внимания.

— Вышел пообщаться? — обратилась я к зверю. — Давай знакомиться, я — Айрис.

И наклонилась, почесав животинку за ухом. Зверёк даже не пытался бежать. Только обнюхивал мою ладонь, пытаясь найти в ней угощение.

— С едой сегодня у нас напряжёнка, — вздохнула я, — но можно поискать, что осталось.

И я поманила крыску за собой. Зверёк бодро сбежал вниз по ступеням и стоял, дожидаясь меня. Встал на задние лапки и принюхался, смешно шевеля усами. На кухне найти что-то подходящее для крысы вышло не сразу. Остановила свой выбор на корочке хлеба и кусочке ветчины. Крыска мой выбор одобрила.

— Завтра найдём что-то более вкусное, — пообещала я зверю, — так что сторожи дом и не балуйся.

В ответ мне очень красноречиво почавкали, и я с чистой совестью попрощалась с крысой. Распахнула входную дверь и осторожно покинула дом. Час моей свободы настал. Побуду немного дикой, а потом опять дела и заботы…