Невеста снежного лорда - Виктория Миш Страница 3

«На свете все когда-то было в первый раз».

Сократ

— С такими нервами я бы на пушечный выстрел не подпускал к академии, — словно издалека раздался мужской голос.

В голове стоял туман, и возвращаться в реальность жутко не хотелось. Тут так тепло, приятно… А там — чужие и отнюдь не любезные голоса.

— Ну, так она и не на боевку поступает, — возразил второй, женский.

— А лекаря уже позвали?

— Да. Магистр Зейц прибудет через пару минут… Первый раз на моей памяти студентки в обморок падают. Я… не ожидала.

— Рейвс сказал, она из земного мира? — довольно доброжелательно полюбопытствовал женский голос. — Бедненькая. Ей будет тяжело.

— Да. Оттуда мы набираем редко.

— И правильно! — поддержал мужской голос. — Смотрите, какая хилая. Как она четыре курса выдержит?

— Думаешь, ты выдержишь? С такими-то идеями? — ехидно пропищал новый голос, и я потихоньку приоткрыла один глаз.

Я все еще сидела, вернее, полулежала на стуле. Надо мной склонились четверо — Мари, беспомощно заламывающая руки, и трое тех самых студентов, которые раньше сидели за другими столами.

Студенты! Боже мой, то есть я сейчас действительно поступаю в непонятную академию?! Это мне не приснилось?

— Эй, мы видим, ты проснулась, — писклявый голос принадлежал низенькой девушке с рыжими кудряшками. Вид у нее был шальной и какой-то несерьезный совсем, — не прикидывайся дохлой!

— Но-но, не пугай ее! — вмешалась вторая девушка, светловолосая. У нее были очень добрые голубые глаза. — Привет, как тебя зовут?

— Алиса, — только и успела сказать я, как к нашей компании присоединился еще один человек.

— Магистр Зейц! — с облегчением воскликнула Мари. — Вот, посмотрите. Новенькая из земного мира. Ей стало плохо, когда магистр Рейвс покинул нас.

— Наконец-то! — обрадовался пожилой седовласый мужчина в темно-зеленом балахоне. Он поставил на стол Мари коричневый чемоданчик и достал оттуда обычный с виду фарингоскоп. — А я-то думал, он прихвастнул, когда говорил, что ему предложили должность в Министерстве.

— Я имела в виду, он перенесся в свои покои, — недовольно поджала губы Мари.

«Так она влюблена в этого Петра!» — догадалась я.

— А студента могут признать профнепригодным? — задумчиво спросил у магистра Зейца, который почему-то водил фарингоскопом над моим темно-синим свитером, парень в черной кожанке.

Мне он сразу не понравился. Светловолосый, толстомордый. Он сам, по-моему, был профнепригоден из-за упрямого и чуть туповатого лица.

— Почему вы интересуетесь? — мельком взглянул на него лекарь, а мне приказал: — Открывай рот, говори: «А»!

«Ну, хоть что-то знакомое!» — с облегчением подумала я и открыла рот.

— Всё в порядке. Бурная реакция в связи с большим выбросом адреналина, — пояснил магистр Зейц и убрал инструмент в чемоданчик. — Ну, и порция алкоголя поспособствовала. Учти, милая, в стенах академии мы не приветствуем распитие подобных напитков.

— А я-то думаю, отчего так воняет! — понятливо скривился парень и вернулся к своему столу, за которым что-то деловито писала девушка. — Какое счастье, что она не на моем факультете.

Наверное, у меня вытянулось лицо, потому что магистр Зейц хмыкнул, а блондинка с добрыми глазами потрепала по руке.

— Не обращай на него внимания! Они с боевки все грубияны. Меня, кстати, Миссой зовут.

— Очень приятно, — машинально ответила я и огляделась вокруг. — Значит, я не сплю?

— Мда… — укоризненно протянула рыжая с кудряшками и тоже вернулась к своему столу. На нем я заметила табличку «Факультет ведьмовства».

Повернулась к Мари, которая наблюдала за мной с опаской. Заметила, что и на ее столе стоит коричневая табличка «Факультет домоводства». Не скажу, что стало легче, но хотя бы не так страшно.

— Ну, я пойду, — отмер внимательно наблюдающий за мной лекарь и испарился.

Второй раз дался намного легче. Только сердце ёкнуло, а сознание осталось на месте.

— Вот видишь, — несмело улыбнулась Мари, — всё не так страшно. Заполнишь заявление? И мы тебя сразу зачислим.

— Подождите! — нереальность происходящего все еще не покидала меня. — Сегодня же первое февраля! Какой учебный год начинается зимой?!

— Наш начинается, — благожелательно ответила Мари.

Она разъясняла мне таким спокойным тоном, как будто я буйная или ненормальная.

— Но у меня дома осталась племянница! — я даже подпрыгнула на стуле. — А мама вернется из командировки только в понедельник! Динку никак нельзя оставлять одну. Она такого натворит!

— О… — впечатлилась Мари, и в ее руках появилось устройство наподобие маленького планшета. — Сколько ей лет? Мы вызовем дальнюю родственницу, чтобы приглядела за ней в выходные.

— То есть у вас завтра тоже суббота? — не переставала удивляться я. — И вы начинаете учебный год в субботу?

— А чем суббота хуже вторника или понедельника? У магии нет выходных, — припечатала Мари и сказала: — Тетя Глаша, вы завтра свободны? Приглядите за девочкой? Эм… сколько ей лет?

— Четырнадцать, — сгорая от стыда, ответила я.

Просто представила, что увидит тетя Глаша у нас дома, и мне поплохело. Фантики от конфет, пакетики чипсов и пустые баночки газировки в самых неожиданных местах. Если повезет, кот заставит Динку себя накормить. А если нет — по квартире будет бродить истерично орущее черное существо с зелеными глазами. Иногда мне кажется, что голодный Рой превращается в чертенка…

— Да, спасибо, — Мари отключилась и по-доброму улыбнулась: — Тетя Глаша уже выехала. Не волнуйся, твоя племянница будет в безопасности.

— А как же мама? Как ей всё объяснить?..

— Тетя Глаша позаботится. Она приглядит за Диной, передаст ее маме и внушит им, что ты поступила в элитное учебное заведение за границей. И приехать сможешь только через год на каникулы.

И вот тогда я поняла, что столкнулась с чудом. Или даже волшебством…

Мари протянула ручку, глядя на меня с некоторой настороженностью. Наверное, в ее жизни я не просто первая студентка, упавшая в обморок, но и единственная, кого приходится уговаривать на поступление в академию.

Академия! Звучит-то как солидно! Намного круче, чем просто институт.

И буду я студенткой, как Лизка. И мама перестанет меня пилить, что я трачу свое драгоценное время и упускаю невероятные возможности.

— И всё-таки мне нужно домой! — бороться с собой было непросто. — Попрощаться с Динкой, мамой. Вещи взять. У меня же ничего с собой нет.

Глаз у Мари дернулся. Она глубоко вздохнула: