Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый - Егор Чекрыгин Страница 3

Расслабился. Потому как дебил. Мое предложение страшно оскорбило Ливоя. Дескать, не будут славные улотские воины ховаться по каким-то там камушкам, поскольку привыкли встречать опасность грудь в грудь, глаза в глаза, носом по кулаку. Идиот, такой план испортил! Если бы все получилось по-моему.

Засаду мы все-таки поставили. Наши прибрежные ничего против подобной тактики не имели, мы с Лга’нхи и воинственно верещащий Витек – тоже. Благо прибрежные не намного отличались «цивилизованностью» от степняков. Другое дело, что все-таки нас было маловато, а самое главное, горские и оикия – не слишком хорошее сочетание на поле боя, неважно, дерутся ли они друг с другом или против общего врага.

Собственно, так и получилось – горские больше мешали. Пока наши забритые выстроились хитрой перевернутой буквой «П», выставив посередине оикия, выстроенную в два ряда, широкой стороной по фронту, а с флангов пристроив две другие, тремя человеками по фронту. Горские выстроились своей обычной одиночной шеренгой, да еще и не рядом с «забритыми», а чуть впереди и сбоку. Видимо, это было вопросом чести.

И естественно, когда с пиратских лодок на них ломанул десант, они ломанули ему навстречу. Оикия остались на месте и приняли волну десанта плотным крепким строем, насаживая супостатов на копья и закрывшись щитами. Блин, да за всю битву у них даже серьезных раненых не было, а завалили они больше всех! Завалили бы еще больше, если бы перед их копьями не мелькали эти горские «лыцари», уныло отбивающиеся от насевших на них шакальих стай.

Поскольку пираты особых лыцарских правил не придерживались, то на каждого «лыцаря» навалился чуть ли не десяток. Исход был вполне понятен. Если бы мы вовремя не ударили в тыл, внеся смятение во вражеские ряды, они бы не только сами погибли, но еще и, отступая, разрушили бы строй «забритых». Но мы ударили. Враги сбавили напор. Гит’евек пропел команду, и фланговые оикия мощными кулаками двинулись вперед, давя пиратскую толпу и сгребая ее в мешок. Те, почувствовав себя в окружении, бросились бежать. Вот тут бы нам и понадобился десяток горских вояк. Они одним своим видом задавили бы любые остатки сопротивления. Увы, их не было. А наша двадцатка просто физически не могла удержать всех разбегающихся.

Я, в общем-то, в бой особо не рвался. И в первой атаке участия почти не принял. Тех пиратов, что остались в тылу, прикончили бежавшие впереди, так что мне добычи не досталось. А вот зато когда вся эта толпа ломанула назад, вот тут уж пришлось помахать протазаном вволю! Однако на всякий случай я старался держаться поближе к Лга’нхи, любуясь, как он крушит черепа и кости своей новой игрушкой. Для тех, кому не повезло оказаться перед ним, он был верной смертью, а теми, кто пытался забежать ему в тыл или кому просто подфартило вывернуться из-под сокрушающего снаряда, занимался уже я. Так что в целом неплохая получилась связка. Результативная, сказали бы спортивные комментаторы улотцев, если бы тем хватило цивилизованности таковыми обзавестись.

Да и вояки из этих «пиратов» были так себе – сразу видно, что это рыбаки да гребцы, собранные с бору по сосенке, вооруженные чем попало (один даже веслом на меня замахнулся) и без доспехов. После первой неудачной атаки желание биться у них как-то сразу резко пропало, и все их думы сосредоточились на том, чтобы быстрее добраться до лодок и слинять. Но между ними и лодками стояли мы, и, короче, человек шесть-семь мне завалить пришлось, без всякого, впрочем, удовольствия. Сколько угробил Лга’нхи я считать не стал. А его математических способностей и пальцев на такую кучу скальпов просто не хватило.

И если бы горские дрались на нашей стороне, а не мешали «забритым», наверное, ни один пират не ушел бы от праведного возмездия и встречного ограбления. А так почти треть лодок, которые я уже мысленно начал считать своими, слиняли вместе с экипажами.

Впрочем, на этих горских обижаться уже не приходилось – почти все эти дурни оказались либо убитыми, либо сильно пораненными. Все-таки, когда десятком прешь на полторы сотни, это редкостная глупость с точки зрения теории Дарвина о естественном отборе. Причем в числе погибших были и посол его величества Санкай, и командир роты охраны Ливой. Из всех улотцев в нашем экипаже осталось только двое вояк, причем один, возможно, до конца жизни останется калекой. Что серьезно меняло расклады в противовесе сил. Так что, если теперь «забритые» вдруг захотят вильнуть хвостом и, прихватив богатства Царя Царей Улота, двинуть на вольные хлеба, нам противопоставить им будет нечего, кроме разве что шестопера Лга’нхи и моей «магии». Впрочем, об этом буду думать позже.

А в остальном – полная победа! Девять трофейных лодок и два десятка пленных, с которыми мы не знали, что делать, впрочем, как и с лодками.

Так что виновным меня назначили еще до суда. Собственно, и суда-то как такового не было. Митк’окок, местный Царь Царей, когда нас привели к нему на двор «Дворца», сразу начал рассуждать про наказания и компенсации.

Причем, как мне показалось, смертью брата он особо огорчен не был. А ведь все-таки родович как-никак. А тут такие вещи ой как ценятся. Осакат Леокаю, по сути-то, вообще абсолютно посторонняя девочка, однако он о ней по-своему заботится, и, как я уже успел убедиться, достаточно искренне. И не только как о фигурке на политический шахматной доске, но и как о человеке. По крайней мере, когда он задавал мне вопрос: «Предашь ли ты мою внучку?» – я чувствовал, что его это искренне беспокоит.

Так что то, что этот Митк’окок с ходу стал требовать цену за родную кровь, показалось мне, мягко говоря, странным и подозрительным.

Хотя хрен его знает, может, они с пеленок с этим братом на ножах. И своей смертью он сделал Царю Царей самый роскошный подарок, дав ему возможность обобрать наш довольно богатый караван до нитки. В буквальном смысле этого слова.

Так что выходило, что с таким трудом и жертвами доставленный караван Леокая достанется этому мудозвону (а он реально был весь бубенчиками увешан, видимо, для крутизны). Да еще и при условиях, когда даже сам Царь Царей могущественного Улота будет вынужден признать законность данной экспроприации. Так что то, что все наши труды по доставке каравана пойдут насмарку, еще не самая большая проблема по сравнению с тем, как испортятся наши взаимоотношения с Леокаем.

Собственно, трудов и впрямь хватало. Для начала разобрались с пленными пиратами. Лга’нхи (и не только он), не долго думая, предложил их прирезать. А чтобы не выпускать ману зазря, раздать им оружие и дать возможность каждому умереть в бою с ним. (Рожа кровожадная! И так весь скальпами увешан, как елка игрушками.)

Я был склонен тупо их отпустить. Потому как реально не знал, куда их деть.

Кор’теку было наплевать – под ревнивым присмотром Витька, отобрав три лодки, которые нам худо-бедно могли понадобиться, он прикидывал, как бы припрятать остальные, чтобы отбуксировать их на обратном пути домой. (Типа, не зря же он воевал, должен свой гешефт поиметь.) Он даже заранее придумал, как распределить людей и загрузить лодки трофеями. Собственно, он больше о лодках и заботился, до судьбы пленных ему особого дела не было.