Нежные объятия оборотня - Линда Осборн Страница 3

— Брюс? — Он удивленно выгибает идеально очерченную бровь.

— Мой муж… — Незнакомец резко втягивает воздух сквозь зубы и издает недовольный звук, похожий на рычание. — Мы очень хотели детей, и он сразу сказал, что моя задача — родить ему наследника. Но… сегодня пришли результаты тестов из третьей клиники, которые показали, что я бесплодна.

В салоне автомобиля становится так тихо, что я слышу, как бьется мое сердце. Или это от волнения кровь стучит в ушах? Мне больно признавать, но это правда — я не оправдала ожиданий мужа, оказалась бракованной женщиной, которая не способна выполнить ни свою мечту, ни мечту мужчины, выбравшего меня из сотен других.

Черная тоска расползается по капиллярам, отравляет кровь и стягивает жгутом горло, не давая кислороду поступить в легкие. Нервными пальцами дотрагиваюсь до него, ослабляя спазм. Становится легче, но ненадолго, я слышу краем уха легкие рождественские песенки, которые обещают веселье и счастье всем на земле, и мне снова хочется плакать, ведь я этого счастья не достойна.

— И ты… очень хотела детей? — Голос незнакомца пропитан участием, но я слышу кое-кто еще: заинтересованность, удивление, скрытое ликование.

— Это моя мечта, — признаюсь.

Это правда. Я жила в детском доме рядом с огромной фермой, принадлежавшей большой дружной семье, и уже в детском возрасте дала себе слово, что у меня будет такая же. Я мечтала о любви, грезила о том, как буду целовать маленькие пальчики своего малыша, учить его читать, рассказывать на ночь сказки и петь колыбельные…

Но реальность с оглушающим треском рвала на ошметки мои мечты.

— У тебя все еще будет, — вкрадчиво пробормотал мужчина, и я вскинула на него взгляд.

— Нет, лечение мне уже не поможет… — Это признание далось с трудом, но я уже начала раскрывать сердце, делясь своей главной печалью, и потому не чувствовала стеснения от того, что доверяю чужому мужчине. — Может быть, потом… я возьму ребенка из детского дома…

— Нет, стой! — Он порывисто взял мою руку. Его ладони оказались горячими, большими, и мне показалось, что именно такие могут защитить от любых невзгод.

— Ты еще сможешь родить ребенка…

— Но мой муж…

Упоминание о Брюсе вызвало волну негодования незнакомца, он напрягся, еле слышно выругался под нос и зашипел.

— Забудь о нем. Забудь об этом дождевом черве.

— Но я…

— Ты не могла родить от него, потому что… — Осекся, и мне показалось, что под ресницами, прикрывшими на секунду глаза, мелькнул мистический желтоватый блеск. Я присмотрелась, но он уже смотрел на меня как ни в чем не бывало, и на его лице отражалось только участие и невероятная забота. — Впрочем, пока не время говорить об этом.

— Да… Спасибо вам, — мужчина задумчиво смотрел вперед, в лобовое стекло, за которым плясали снежинки, ярко белеющие на фоне темного неба, и я подумала о том, что уже вполне согрелась, пришла в себя после падения, а значит не должна навязываться. Ведь наверняка у человека были какие-то дела, куда он так спешил… — Я, пожалуй…

— Нет! — от этого резкого оклика я отпрянула, и рука соскользнула с ручки дверцы автомобиля. — Послушай. Я знаю, как тебе можно помочь...

Мне даже не удалось сдержать горестный смешок. Три разные клиники в разных концах штата дали заключение, что выносить и самостоятельно родить ребенка у меня не выйдет, а какой-то незнакомый мужчина заявляет, что может мне помочь? Нет, такого быть не может.

— … Твой муж — придурок, которому нет оправдания, — жарко и быстро продолжил, сморщившись от упоминания о Брюсе. — Обычный дождевой червяк, который даже не понял, какое золото было рядом с ним все это время...

Я пожала плечами, не желая говорить об этом. Сейчас мне нужно было думать о том, как вернуться домой, какие найти слова, чтобы муж простил меня, принял обратно, дал нам шанс…

— … Даже не думай о том, что можешь вернуться! — яростно прошипел мой собеседник. — Вижу по глазам, что обдумываешь этот вариант!

— Я… — его прозорливость обескуражила, и я в очередной раз за этот вечер почувствовала себя жалкой, никому не нужной ветошью.

— Неужели ты так его любишь?

Пальцы мужчины сжались на оплетке руля с такой силой, что казалось: еще мгновение — и он переломится пополам, а после рассыплется на множество частиц. Отчего-то я отчетливо поняла в это мгновение, что этого не происходит только потому, что он сам не дает себе воли, что он действительно обладает такой силой, которая хищно перекатывается в его больших накачанных мускулах, струится по венам.

— Наверное, нет… — Покачала головой, принимая вдруг, что говорю правду.

Наша совместная жизнь с Брюсом состоялась только потому, что мы имели одинаковые цели. А теперь…

Кажется, пальцы на руле ослабили хватку.

— Я знаю, как тебе можно помочь.

— Что?

— Вернее, знаю, кто сможет помочь тебе забеременеть.

Я покосилась на его сильный, гордый, уверенный профиль и поежилась:

— Вы — маньяк?

Эти слова так удивили его, что он повернулся всем корпусом ко мне и полоснул обиженным взглядом:

— Я — нет. Я знаю знахарку, которая может тебе помочь.