Целительница моей души - Оксана Чекменёва Страница 3

И пусть она сильно разбавлена — герцог был младшим братом деда нынешнего, то есть, уже бывшего короля, сорок седьмым претендентом на престол, но даже в нашей семье узурпатор увидел для себя угрозу. Впрочем, уничтожил он и ещё более дальнюю родню отрёкшегося короля. Вот поэтому мы должны скрываться максимально далеко — а где мы, кстати? — и выдавать себя за простолюдинов. Если нас найдут люди Тропорлайвистава — уничтожат всех.

— Меллина, что он пишет? — Аринтул попытался заглянуть во вскрытый конверт, который я так и держала, задумавшись. Вынув исписанный лист, я развернула его так, чтобы братишка тоже мог читать — от него, теперь моего главного помощника и союзника, тайн у меня не было.

«Дорогая Меллиндилана.

Если ты читаешь именно это письмо, значит, мне удалось настроить портал только на вас десятерых. Мне тяжело осознавать, что не получилось спасти остальных, и что приходится взваливать эту непосильную ношу именно на тебя, но ты сама понимаешь — другого выхода просто не было.

Сейчас вы находитесь в юго-восточной части Лурендии, практически на границе с Вертавией. В трёх километрах на восток, если идти по дороге, находится довольно большое село Пригорное, дальше него только горы и граница. Поэтому здесь не бывает случайных путников, только местные жители — идеальное место, чтобы вам укрыться.

Меллиндилана, ты целитель, и в этом ваше спасение. В этой части страны маги-целители очень редки и живут лишь в городах, поэтому твоё появление станет даром для местных жителей, потому и относиться к тебе будут с уважением, уверен, они не захотят тебя терять, потому сделают всё, чтобы ты у них прижилась.

Ваша легенда: ты — вдова, четверо младших — твои дети, старшие — племянники, дети брата. Вы из Вертавии, это объяснит ваш акцент и то, что младшие дети не знают местного языка».

— Какой акцент? — даже обиделась я. — Учитель всегда меня хвалил именно за произношение!

— И у нас с Веллитой по лурендийскому всегда был высший балл, — брат тоже оскорбился.

Лурендия — самое большое королевство нашего мира, лурендийский язык, вместе с ещё тремя, в том числе и кравенийским, будь он неладен, входил в обязательный образовательный минимум юных аристократов. И первым изучался именно лурендийский, даже тройняшки на нём худо-бедно, но объясниться могли. Это большой плюс, попади мы в любую из оставшихся двенадцати стран — изъяснялись бы с местными жителями с помощью жестов. И слова герцога про акцент — это было обидно.

— Ладно, дедушка зря ничего не напишет, значит, так надо, — вздохнула я и продолжила читать:

«Несколько месяцев назад, в Вертавии, неподалёку от этого места, с гор сошёл сель, было много погибших. По легенде — твой муж, брат, его жена и другие родственники были в их числе, поэтому ты взяла к себе осиротевших племянников. Чуть позже местный лорд положил на тебя глаз и планировал сделать своей любовницей, но его жена велела тебе убираться подобру-поздорову, пригрозив извести и тебя, и детей. От греха подальше, ты собрала, что успела, и перебралась через границу — у того лорда уже три любовницы «случайно» умерли, и ты не захотела быть четвёртой.

Магию, как свою, так и детей, объяснишь тем, что твоя бабка в молодости работала в городе горничной у тамошней знатной леди, а вернулась с животом. Никто имя той леди не знает, но видимо, очень знатная была, раз и у твоей матери, и у вас с братом, и у племянников сильная магия проснулась».

— А что значит «вернулась с животом»? — нахмурился Аринтул.

— Ну-у… — я потёрла переносицу, думая, как это объяснить братишке. Будучи целительницей, о размножении я знала гораздо больше, чем положено незамужней леди, но в подобной ситуации прежде не оказывалась. — Это значит, что у неё был роман или с мужем этой леди, или с её сыном, и потом родился незаконный ребёнок.

— Это бастард, да? Как поварихин сын? Я слышал, как лакеи говорили, что она спала с мельником, а он на другой женился.

— Да, — кивнула я, начиная понимать, что не такой уж мой братишка наивный малыш, как мне казалось, и вновь взялась за письмо.

«Оставайтесь в этой деревне не меньше десяти лет. После этого можете перебраться в какой-нибудь город, где ты откроешь свою практику, а дети смогут учиться. Нужные документы находятся в потайном отделении сундука, которое не сможет открыть никто, кроме тебя. Капни своей кровью на металлическую пластину выше замка — и всё увидишь.

Тройняшки вас прокормят. Пусть их магия только проснулась, но её уже достаточно, чтобы обеспечить всех вас овощами и зерновыми, только раздобудь им семена. Твой дар даст вам крышу над головой и одежду. Уверен, магия Аринтулиманда и Веллутриксуны тоже найдёт себе применение. Поэтому, пока живёшь в деревне — трать только мелкие деньги, и то — очень аккуратно, только на самое необходимое, а золото и банковские билеты оставь для города, в Лурендии они действительны.

Я верю в тебя, Меллиндилана. Знаю, ты сбережёшь детей, и горжусь тобой. Прощай. Моя любовь всегда будет со всеми вами.

Твой дедушка, герцог Аравиуленский».

Осторожно переложив голову Веллиты с колен на траву — она даже не проснулась, так умаялась, — я аккуратно достала сундучок из тележки. Он выглядел совсем старым, металлические части проржавели, и я поранила палец об острый угол. Крохотной капельки крови хватило, чтобы сбоку выдвинулось потайное отделение — сундук имел двойное дно. Я увидела несколько полотняных мешочков разного размера и большую папку.

Открыв её, обнаружила другую папку, точнее — просто согнутую пополам картонку, под ней — несколько писем с нашими именами, небольшую стопку банковских билетов на предъявителя, а ещё ниже — документы. Наши настоящие свидетельства о рождении — подписанные герцогом, заверенные королевским нотариусом, с каплями крови новорожденного и его родителей в уголке. По этим каплям всегда можно определить настоящего владельца документа, то есть, при желании, мы всегда смогли бы доказать наши личности.

Возможно, когда-нибудь, это нам пригодится. Мало ли, вдруг мор нападёт на Тропорлайвистава, всю его семью и армию. Тогда мы смогли бы посадить Ронтида на трон. Но пока узурпатор жив и силён — эти документы будут надёжно спрятаны.

А вот в картонной папке оказались другие документы, на вертавийском языке — свидетельство о рождении двадцать лет назад некоей Дины Гонт, выписка из храмовой книги о её свадьбы с Фером Троп четыре года назад, свидетельства о смерти Фера Троп, Сила Гонт и Неды Гонт три месяца назад. Дальше лежали свидетельства о рождении Рина Гонт, Велы Гонт, тройняшек Сева, Нева и Льюлы Гонт, рождённых у Сила и Неды Гонт, а также Ронта, Ланы, Авы и Бейла Троп, причём последние двое тоже были близнецами. Их родителями были Дина и Фер Троп.

— Это кто? — брат растерянно перебирал документы — написанные на простой бумаге, без вензелей и водяных знаков, капель крови и нотариальных заверений. Подпись местного старосты на каждом, плюс священника на свидетельствах о браке и повитухи — о рождении.