Невеста драконьего принца - Елена Шторм Страница 3

Но никто об этом не сказал.

— Кажется, все в сборе, — радостно пропела мать.

— Определённо не все, — взгляд дракона отлип от сферы и вдруг упёрся в меня. — Вы забыли невесту.

Я вздрогнула. Как и рука Эдера на моей. В тишине — потому что тишина воцарилась снова, плотная и всеобъемлющая.

Отец поднял брови.

— Лорд вестник, — мой голос раздался в этой тишине, глухой и неузнаваемый. — Кажется, вы что-то не так поняли. Сегодня я стала женой лорда Эдера.

— Разве стала? — сухие, безразличные ноты. — Вы ещё не подтвердили брачные клятвы, так? И уж точно не консуммировали брак.

Это… невозможно.

— Вы только заявили о своих желаниях, — продолжал вестник. — А значит, ты ещё можешь оказаться подходящей кому-нибудь из небесных лордов. Прошу, иди сюда и пройди ритуал вместе с остальными.

Тишина.

— Вы… вы требуете немыслимого, — голос Эдера звякнул над ухом.

— Лишь того, что прописано в законах. Ты что-то имеешь против, человек?

Воздух словно накалился. Напряжение хлынуло в него горячими волнами. И в то же время внутри всё сжалось, застыло от холода — так, что я не могла двинуться вперёд. Только обернулась к жениху. Нет. Что он сейчас чувствует? Эдер…

— Лина, подойди, — решил отец. — Проверка и правда краткая.

Несколько секунд я пыталась поверить.

Но отец смотрел твёрдо. Он никогда не терпел пререкательств — не любил, когда ему перечили. Разумеется, мы с Марисой пытались всё равно, но сейчас? Сёстра, мой младший брат Крис, которого мать держала за плечи, гости — все растерянно переглядывались. Многие вдруг решили отвернуться, делали вид, что ничего не случилось. Видимо, не желая оскорбить ни дракона, ни Эдера.

Возможно, мне стоило воспротивиться уже там.

Но я почувствовала, как Эдер отпустил мою руку — и кивнул.

Все боялись. Даже он не мог ничего сделать.

К сфере я шла на деревянных ногах, толком не соображая. В голове крутилось: “Все так и продолжат отворачиваться. Забудут это, как позорный эпизод, о котором нельзя говорить. Но ничего и не случится на самом деле. Это просто проверка, драконий закон — дурацкий, унизительный для нас, но не имеющий смысла!”

Драконам подходит одна из полусотни. Скорее всего, в этом зале такой нет. И я медленно шла к вестнику, глядя в ртутные глаза. Приблизилась, встала за Селией и стала ждать.

Весь зал ждал.

Первой стояла Мариса. Расправив плечи, улыбалась драконьему вестнику. Я вдруг почувствовала её эмоции кожей. Возбужденную дрожь, страх и радость. Дышала она часто и смотрела на сферу так, словно упрашивала снизойти до неё.

Может, Эдер ей нравился, но драконы всегда были чем-то особым. Ещё в детстве она рассказывала, какие они сильные. Сколько у них власти и богатств. Попадёшь к такому — и всю жизнь не будешь ни в чём нуждаться, палец о палец не ударишь! Всё это она явно взяла из сказок матери, но не раз бросала в ссорах, как здорово будет, если драконий артефакт выберет её и ей не придётся водиться с такой неудачницей, как я.

Она приложила побледневшую руку к сфере.

Несколько секунд ничего не происходило. А потом вспыхнул красный свет.

Он осветил волосы и фигуру Марисы. Осветил её всю — застывшую как статую. Она стояла на месте, я не видела её лица и не понимала, что думать.

Пару минут назад я бы порадовалась за неё, но сейчас…

— Достаточно. Увы, в тебе нет нужной магии, — прозвенел голос вестника. — Прошу, следующая.

Плечи Марисы дрогнули, и она сорвалась с места.

Сердце кольнуло, я закусила губу, но даже не смогла сосредоточиться на этом. Проверка продолжалась. После Марисы была Хелла — простовая дочь лорда Даллена. И её сёстра. И Селия — как ни странно, тоже поглядывавшая на дракона с надеждой! Только ответ все получали один: сфера никого не признавала, а я всё сильнее сжимала руки.

Это ерунда. Ерунда! Им повезло, даже если они этого не понимают, — и так же повезёт и мне. Потом нам с Эдером будет стыдно друг перед другом, зато мы поймём, что едва друг друга не потеряли — и это лишь сильнее нас сблизит.

С этими мыслями я коснулась проклятого шара, застывшего в воздухе.

Вопреки ожиданиям, никакая лавина чувств меня не накрыла. Поверхность драгоценного камня была холодной — не нагретой руками других девушек, а словно мёртвой. В первые мгновения. А потом я подумала, что какое-то тепло в ней всё же есть.

Жмуриться или мысленно сбегать я не собиралась. Я была зла, раздражена — и посмотрела прямо в жестокие глаза драконьего вестника.

Смотрела, пока под моей рукой не загорелся свет.

Зеленоватое свечение ворвалось в сознание, как чей-нибудь голос сквозь сон.

Я перевела взгляд на руку — и отшатнулась.

Сфере это не помешало. Она продолжала гореть, переливаться, в ней клубился дым. Зелёный, как болотная ряска, даже хуже — какой-то тошнотворный, кислотный, неестественный!

Я не могу сказать, что почувствовала.

Не помню.

Знаю, что стояла на месте, и где-то на краю разума колотилась мысль: этого не могло случиться.

Не со мной.

Нет!

Оглянувшись, я увидела лицо матери. Её руку, прикрывавшую рот. Широкие глаза отца. Брата и сестру — Крис, ещё слишком маленький для серьёзных действий, поражённо моргал, а Мариса пятилась. И её лицо исказила такая искренняя обида, что захотелось протереть глаза.

— Вот видите, — произнёс драконий вестник. — Ради этого я и следую законам. Могла произойти ужасная ошибка: леди Илину отдали бы в жёны человеку. Она никогда бы не прославила ваш род и не принесла бы вам богатства.

Он говорил — говорил что-то ещё такое же невозможно дикое! А я не могла слушать.

Каждые три-четыре года сотни девушек хотят стать невестами драконов, но… шанс почти ничтожен. И если бы он прибыл всего на день позже, я бы…

Я обернулась к Эдеру — абсолютно бледному, тяжело дышавшему и впившегося рукой в белый ворот, словно тот его душил.

— Это неправильно. Я вышла за…

— Слава великим драконам! — первой воскликнула, перебив меня, мать.

И зал подхватил:

— Слава великим драконам!

В этот раз они не ждали слов отца. Но я поняла, почему, лишь взглянув на него — потому что он приложил руку к груди и опустился на колено.

А следом на колено опустился и Эдер. И больше на меня не смотрел.

В других взглядах не было ни злости, ни поддержки. Из всего-всего зала только старый Найтер сжал губы с болью и нескрываемой горечью. Он же оказался последним, кто спросил меня, за кого я хочу выйти замуж.