Вальпургиева ночь - Ксения Эшли Страница 3

Девушка вздохнула. Стоило надеяться, что хотя бы обряд Весеннего Очищения пройдет без помех. Рубить деревья было худшим испытанием, которое она могла себе представить, но иногда сухого хвороста было недостаточно, чтобы развести костер, поднимавшийся выше елей. Или, как сейчас, когда для проведения обряда необходимо, чтобы огонь при этом источал определенный аромат. Но срубить живое дерево это одно, надо было ещё дотащить неподъемные ветви до поляны, где располагалось ее жилище.

Пот струился по лицу, она хотела его смахнуть, но руки были заняты. Взмокшие волосы прилипли ко лбу, нависая на глаза. Пару раз Шанталь пыталась их сдуть, но упрямые локоны цвета вороного крыла, подпрыгивали на мгновение и тут же опускались на прежнее место.

— Сибила, мне кажется, ты халтуришь, — не поворачивая головы, обратилась девушка к своей спутнице. — Давай, девочка, впрягайся. Одной мне нипочем не унести тяжелые ветви.

Шедшая позади крупная черная волчица осторожно поддела носом кончик еловой лапы и аккуратно взяла ее в острые зубы. Колючки больно впились в язык и нёбо волчице.

Ох…

Шанталь устало покачала головой. В последнее время Сибила выглядела какой-то рассеянной: задумчиво глядела в окно, как шумят кромки хвойных деревьев, попусту слонялась по дому, не отвечала на вопросы хозяйки. Девушка подозревала, что, возможно, волчица рвется на волю, и как бы хорошо ей ни было с Шанталь, зверю хочется вернуться в лес. Что ж, в этом она не могла ее винить, в конце концов, Сибила — вольное животное, привыкшее жить на лоне природы. Вот только расставаться с ней Шанталь было не под силу. Волчица была ее единственным другом, скрасившим унылое одиночество после смерти матери.

Девушка нередко вспоминала, как познакомилась со своей подругой-волчицей. Случилось это в начале зимы, которая в этом году в их места пожаловала слишком рано — в середине осени — и явилась под руку с обильными снегопадами и ледяным промозглым ветром.

Урожай плодородных полей Маам Кросса, который ещё не был собран, практически не успели спасти. Пастбища занесло снегом настолько высоко, что местные жители хватались за голову, не зная, хватит ли им заготовленного сена, чтобы прокормить скот до весны. Но сложнее всего приходилось лесным обитателям. Многих мелких зверушек и птиц постигла холодная смерть. Большая часть умерла с голоду. Медведи, не успевшие накопить достаточно жира для зимней спячки, болтались теперь по лесу в поисках пропитания. Пара таких бродяг даже забирались на поляну, где располагался домик Шанталь, заглядывали в окна, пытались открыть дверь, чувствуя исходящие от дома тепло и ароматы еды. Девушка, как могла, подкармливала зверей и птиц, расставляя кормушки то там, то тут, хотя и у нее самой было недостаточно заготовок.

В одну из таких вылазок Шанталь и было суждено встретить Сибилу. Точнее, спасти. От лютого мороза, голода и своих же сородичей, пожелавших ей скорой погибели.

Девушка долго ходила по заснеженному лесу, когда на него медленно стали спускаться сумерки. Благо она прихватила с собой горящую лучину, но не для того, чтобы не заблудиться в темноте, — видит, Прародительница Орпа, Шанталь знала этот лес как свои пять пальцев — а чтобы окончательно не продрогнуть в студеный день. Хоть ее тело и покрывала шерстяная туника, а вместе с ней и зимняя накидка с капюшоном, отороченная мехом — подарок, доставшийся в наследство от покойной матери, служивший женщине ещё с тех времен, когда та была достойной представительницей своего рода — но все эти одеяния, тем не менее, не особо согревали Шанталь в непогожий денек.

Капли крови, а затем и алые следы девушка заметила даже в потемках. Трудно не увидеть кровь, когда все вокруг тебя покрыто белым снегом. Следы напоминали волчьи, следовательно, несли не только символ беды, но и опасности, но Шанталь всегда плохо думала о риске, когда требовалась ее помощь. Она бегом направилась туда, куда вели ее кровавые отпечатки. С приближением она услышала ещё и звуки. Рой звуков: рычание, фырканье, возню.

Когда она добралась до места, увидела стоявшего к ней спиной огромного черного волка. Точнее, пытавшего стоять, так как у бедняги были подбиты две лапы, и он едва удерживался в горизонтальном положении. Животное было ранено в нескольких местах. Как успела заметить Шанталь, у зверя была содрана кожа сбоку, порвано ухо, и имелось множество ссадин по всему телу. Но не это было самым страшным, а то, что напротив бедняги стояла целая орава серых волков, настроенная очень агрессивно. Волки скалились, рычали, делали попытки напасть. Парочке таких забияк повезло осуществить свои намерения, и бедняге черному волку пришлось отбиваться от нападавших. В итоге, когда он очередной раз обнажил клыки, защищая себя, из пасти хищника сочились слюни вперемешку с кровами сгустками.

Неизвестно, что послужило тому причиной: добыча, место или самка, но дикие звери собирались растерзать друг друга. Судя по тем взглядам, что черный волк бросал на сородичей, и тому, как он скулил, девушка сделала вывод, что зверь отчаянно хочет стать частью стаи. Но другие волки упорно не желали принять своего соплеменника, более того старались разорвать на куски. И так раненый, видимо, пытавшийся найти укромный — и теплый — уголок, чтобы зализать раны, зверь вынужден был сражаться.

Шанталь стало невероятно жаль беднягу. Она не понаслышке знала, что такое одиночество, и каково это, когда тебе отказывают в праве стать частью рода. Человек — стадное животное, жить одному, без семьи, без пары — не это уготовила для каждого Богиня Орпа. Но что делать, если на тебе с рождения печать ублюдка? Полукровка, бастард! И каждый из твоих семей открещивается от тебя как от чумы.

Забыв про страх, Шанталь с диким воплем выбежала навстречу волчьей стаи, загораживая собой одинокого волка.

— Прочь! — закричала девушка, размахивая лучиной. — Убирайтесь отсюда! Это мой волк!

Звери сначала испуганно попятились, а потом, осознав, кто против них стоит, подняли носы, принюхались, а затем снова оскалились и зарычали. Упускать такую легкую добычу, да ещё и в голодный год, никто не собирался. Волки знали, кто она такая. Молодая ведьма, живущая на окраине леса. Многие животные воспринимали Шанталь и ее мать, как обычного лесного жителя, только двуногого. Но это не значило, что при встрече с ней у хищников притупится охотничий инстинкт.

Ааа, девчонка, — зашипел крупный волк, который, видимо, был вожаком стаи. — Ну, иди сюда, раз уж пришла. Мы здорово тобой отобедаем.

— Вы не тронете ни меня, ни этого волка, — Шанталь постаралась избавиться от дрожи в голосе, хотя ее колени под туникой тряслись.

Это почему же?

Вожак склонил мохнатую голову вбок. Его желтые глаза неустанно следили за девушкой, словно гипнотизируя добычу.

— Потому как ты знаешь, кто я и на что способна.

А мы рискнем, — заявил серый волк и стал медленно наступать. Остальные члены стаи двинулись за вожаком.

Шанталь знала, что едва ли может что-то противопоставить такому количеству хищников. Напугать, вот и все, на что она была способна сейчас. Но все же решила рискнуть. Проведя рукой возле огня лучины, она резко махнула вперед, и стая золотых искр ринулась вслед за ее рукой, осыпая собой поляну и всех, кто там находился. Когда огненный дождь посыпался на мохнатые шкуры волков, это заставило их остановиться и встревоженно пригнуть спины.