Турпоездка «All Inclusive» - Олег Языков Страница 3

Да, правильно говорят: бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Вот и у меня… исполнились! Что сейчас дома, интересно? Регистратор заверил, что тело не пострадало, просто жизнь ушла. Подумают: умер, как мужчина, с ружьем в руке и коньяком в кармане. Только сигареты в зубах не хватает, черт возьми! Все поломал я этим выстрелом, всех убил. В переносном смысле, конечно… И жену, и сына с невесткой, и внука. Они там, а я здесь. Кстати, где это «здесь»? А ведь я чувствую свое – да! – теперь уже свое тело! Ну-ну, не надо торопиться. Мы сделаем это медленно и торжественно. Парень не может вскочить и закричать: «Я здоров! Спасибо Айболиту!» Не поймут. Так что полежим в засаде, глаза открывать не будем, а вот ушами пошевелим.

Итак, что мы имеем в данных нам нехилых ощущениях? Лежу на мягком, так и хочется сказать – на перине. Руки, расслабленно лежащие вдоль тела, прикасаются к тонкому постельному белью. Щеку трогает легкое движение свежего воздуха и, по-моему, мягкие лучи солнца. Скорее всего, сейчас утро. В воздухе приятный запах цветов и, кажется, каких-то фруктов. Неплохо живет баронет, скромно, но с достатком. Звуков, кроме моего дыхания, нет. Можно приоткрыть глаза. Сказано – сделано. Размытая поначалу картинка быстро обретает резкость. Я и забыл, каким бывает молодое тело: глаза без очков, легкие без никотина, печень в порядке, а также нижележащий аппарат… комментировать не будем. Балдахин – да! – балдахин раскрыт, видна большая светлая комната, высокий, очень высокий потолок. Под ним висит могучее сооружение, канат от него закреплен на стене, явно местный аналог люстры. Далее – невысокая мебель светло-коричневого оттенка, светлый же ковер. У монументальной кровати – столик с ранее определенными дедуктивным методом цветами, фруктами и каким-то напитком в кувшине цветного стекла. Пить хочется, но придется потерпеть. Сейчас самое главное – поиск и контакт с парнем. Ау, где же ты? А в ответ тишина. Непорядок. Ау!!! Ты где?! Гости пришли! Тишина. Так, криком, похоже, ничего не добьешься. Нужен более тонкий поисковый инструмент. Проведем сначала что-то вроде самодиагностики. Итак, ручки-ножки шевелятся, глазки моргают, зубки, как и положено, щелкают. Голова поворачивается. Уже хорошо. Теперь глаза закрыть – и проверка содержимого черепной коробки. Я, такой-то, родился тогда-то и там-то, в семье таких-то. А ведь точно! Учился, служил, женился, работал – все сходится. Полностью аутентичен. Но это я, а где сосед? Регистратор говорил, что парня зовут Онто. Поищем, громко топая ногами и издавая приветственные крики. Вот оно! Какой-то слабый интерес из черной глубины, что-то вроде легкого недоумения, но без тревоги и беспокойства. Медленная мысль: «Кто ты?» Да-а, это хороший вопрос.

– Я… я – это мы.

– Не понимаю… Трудно думать…

– Онто, соберись с силами. Ты знаешь, что с тобой происходит?

– Да, я умираю…

– Нет. Умирает, а точнее, засыпает твой мозг. Укус сонного клеща. Физически ты полностью здоров, но ты уходишь… К сожалению, медицине тебя не спасти…

– А кто ты? Ты спасешь?

Что сказать? Надо говорить правду, какой бы горькой она ни была.

– Не знаю. Я из другого мира. Потерял тело, осталось только сознание. Бог, – пусть будет маленькая ложь, которая многое ему объяснит, – решили спасти тебя и меня. Меня – подселив в твое тело, тебя – дав опору в моем разуме. Мы сольемся, и ты сохранишься в нас. Сохранятся твои чувства, желания, мечты, память. Ты спасешься, если примешь меня, и мы станем единым целым.

– Я не могу… Нет сил… Я не знаю…

– Коснись меня, Онто! Борись! Вместе мы будем жить!

– Хорошо, живи… Я попробую…

Что-то мягкое и слабое, как дрожащий, еще слепой молочный котенок, подползает ко мне из окружающей темноты и… касается меня! Неужели удалось? Ответа нет, сознание тихо гаснет. Поцелуй в диафрагму, если кто помнит…

* * *

Сколько прошло времени, я не знаю. Очнулся от тихого, заботливого голоса: «Мальчик мой! Очнись, не уходи!».

Медленно приоткрываю веки. Вижу около себя двух стариков, один, маленький и сухонький, присел на кровати, второй – рослый и костистый, склонился за ним.

– Господин барон! Он наконец-то открыл глаза!

– Тише, Гурд, тише. Не беспокой его. Онто, мальчик мой, ты меня слышишь?

Отвечать или молчать? Онто болен уже достаточно давно. Как объяснить некоторый прогресс в его состоянии? С другой стороны – не могу же я, а точнее, мы, прожить всю жизнь в постели!

– Да-а…

– Господин барон! Он сказал «Да!».

– Гурд! Помолчи, в конце концов. Онто, сын мой, ты что-нибудь хочешь?

Что я хочу? Что-нибудь такое, на что можно будет свалить мое нечаянное выздоровление. А что это? Онто, отвечай! «Горный мед…» Ну, вот и славно.

– Да-а… Горный мед…

– Господин барон!!!

Да, Гурд явно в совершенстве владеет громким командным голосом. Интересно, кто он? Что-то мне подсказывает, что Гурд старый рубака и командир. Капитан замка? Очень похоже.

«Да-а, в прошлом… а теперь – мой наставник», – сообщил мне Онто.

Ну что ж, угадал. Старый барон тоже взволнован, как клуша, снесшая яйцо. Можно понять – отец есть отец. Сколько времени он вот так сидел у постели безмолвного сына, наблюдая, как он уходит все дальше и дальше в сон, в забытье? Но одним медом сыт не будешь, а точнее – это не панацея. Нужно что-то еще. Что-то необычное, ломающее все представления о болезни, что-то, к чему не готов здравый смысл окружающих. Онто, что еще есть у вас необычного?

«Не знаю… Подземное озеро?»

Ну-ка, поподробнее.

«Два озера в пещере под замком. Точнее, лигах в полутора от замка. Одно, маленькое, – горячее, другое – холодное».

Вот оно! В десятку!

– Отец, – это я простонал слабым голосом, – пусть меня отнесут к подземным озерам…

– Онто, мальчик, зачем?

– Так надо…

Ну что же, будем создавать местный вариант Баден-Бадена…